в нашей голове). Т.е. речь вновь идёт именно о понимании отношения взрослого к ребёнку, понимании целительной и губительной силы отношения (видение – это и есть действие). Столь распространённое в наше время повальное «зависание» в гаджетах («не оттащить от компьютера, телевизора», «устроить истерику, если забрать») есть не что иное как восполнение недостающих эмоций.
Самый распространённый негативный психологический тип матери в вопросе воспитания обозначается как «Царевна Несмеяна». Такие мамы всегда чем-то обеспокоены, сдержаны на эмоции, ироничны, богаты на замечания и нотации, считают детское веселье чем-то лишним, боятся избаловать ребёнка. Вообще это правильные тёти, но «без души».
Противоположностью любви и человечности будет неприятие ребёнка. В 70% это его нежелательность, преждевременность появления и несоответствие ожидаемому полу (в аспекте смысла это означает, что ребёнок не тот, т.е. в нём таком, какой он есть, смысла, как это видит взрослый, нет). Захаров А.И. приводит такой пример: «В семье есть дочь 13 лет, не страдающая нервными отклонениями, дочь 9 лет, больная неврастенией, и сын 2 лет так же, как и старшая, без нарушений. Младший – долгожданный мальчик в семье, на которого обращена любовь отца, в то время как старшую дочь любит больше мать. Средний ребенок в семье – девочка с неврозом 9 лет – оказалась таким образом «не у дел», не любима обоими родителями, поскольку ожидался мальчик, и своим поведением она действительно напоминает образ «полудевочки-полумальчика», являясь эмоциональной сиротой в семье».
Сюда же можно отнести несоответствие ребёнка (его психофизиологических возможностей) повышенным ожиданиям = требованиям родителей. Особо «забавный» пример – искренняя, повторяющаяся фраза мамы к трехлетнему малышу «Ну что ты всё время вертишься, не можешь спокойно посидеть!» (хорошим вопросом будет: «это она вообще кому говорит?»44).
К чаще менее травмирующим искажениям любви относятся тревожность, непоследовательность воспитания («Илья, сядь посиди», «ну чего сидишь, иди займись делом» или «нужно закаляться», «ты что, с ума сошел, ты же простудишься!»), недоверие (где воля ребёнка понимается как согласие с точкой зрения взрослого: «нет таких слов – я хочу!») и др.
В целом, все эти искажения исправляются (лечатся) человечностью; ведь если мы откликнемся, откроемся (сердце), то поймём ребёнка и сможем договориться (ум). В этом предложении раскрыта формула здорового, успешного, счастливого ребёнка: любовь плюс требовательность. Любовь (сердце) это материнская функция (что ребёнком ценится меньше, так как она есть, в норме, по умолчанию, но её потеря разрушительна, более травмирующая), а требовательность – функция отца, так как именно он является фигурой, выводящей ребёнка в социум, задающим правила (это ценится больше, потому как любовь отца нужно ещё заработать, но её потеря переживается куда как менее остро). Соответственно, сильные перекосы воспитания (например, слишком много любви и слишком мало требований),
Какая её часть, какой её же частью недовольна?
