о, с таким трудом налаженная, жизнь рухнула в одночасье под влиянием эмоций. Впрочем, Женька был уверен, что рано или поздно это случилось бы все равно. Почему он вдруг решил, что кому-то действительно есть до него дело и совершенно посторонний человек примется решать его проблемы? В голове продолжали ворочаться невеселые мысли, постепенно сменяющиеся другими, еще более невеселыми. Контора, где сейчас трудился Женька, находилась в столице, и чтобы добраться до нее, требовались деньги, хотя бы для того, чтобы оплатить билет и снять квартиру. Однако даже такой простой выход был недоступен бродяге. Все свои деньги он потратил на благоустройство домика Тихона, надеясь прожить там до зимы. О Тихоне Женька старался не вспоминать вовсе. Слишком быстро наивный бродяга открыл свое сердце столичному мажору, поверив в его искренность. Впрочем, Тихон, возможно и в самом деле хотел помочь бомжу, заглаживая свою вину перед ним. Все же это был весьма совестливый мажор.
С трудом разогнав ненужные мысли, Женька в который раз подумал о том, где ему отыскать новую работу и крышу над головой. Из всех доступных ему сейчас вариантов, Женька остановился на самом очевидном. Свернув с трассы в густые заросли придорожных кустов, бродяга привычно улегся под самый раскидистый куст и свернувшись в тугой комок, задремал. Во сне он снова был в московской квартире, вместе с Тихоном сидел на просторной кухне и в который раз рассказывал ему свои истории. Вдруг Дергачева выкинуло из сна от появившейся очередной мысли. Тихон скорее всего выпишет из своей квартиры левого жильца и Дергачев снова станет бомжом. Но сейчас осознание этого простого факта никак не отразилось на несчастном бродяге. В какую-то секунду появилось и мгновенно исчезло желание вернуться в домик на побережье и Дергачев только невесело усмехнулся такой мысли. Сейчас, когда на дворе стояло жаркое лето, а холода виделись такими нереальными, Женька вполне мог довольствоваться придорожными кустами и склонами невысоких гор. Всю прошлую осень, до той самой встречи, он так и проводил свои дни, перебиваясь случайными заработками в виде разгрузки фур с овощами. Правда спустя год, Дергачев больше не находил в себе сил добывать деньги подобным образом. Все чаще у него кружилась голова даже от самых незначительных нагрузок, а настороженные ночи, проведенные на улице, не давали долгожданного отдыха. Женька в который раз вздохнул, вспоминая свою оставленную в Москве контору и вдруг со всей силы ударил по пыльной земле кулаком. Почему некоторые люди даже не замечают того, насколько они счастливы, все стремясь переплюнуть самих себя в попытках улучшить свою жизнь. Так думал бродяга, бессильно утыкаясь лицом в дорожную пыль. Наконец, немного обретя душевное равновесие, Дергачев поднялся на ноги и побрел обратно к побережью. Там, возле воды ему было немного легче дышать, да и летнее пекло не тревожило так сильно. Проходя знакомую деревушку, Женька случайно уловил обрывок разговора каких-то мужиков, сетующих на неполную бригаду. Дергачев постоял немного, прислушиваясь к беседе и несмело подошел поближе. Как оказалось, мужики были строителями и ездили по разным городам, выполняя кровельные работы. Сейчас им поступил отличный заказ, но один из работяг в последний момент отказался, а без него работа стопорилась. Так во всяком случае понял Дергачев из путанных объяснений кровельщиков.
«Можно мне поехать вместо него? – неожиданно для самого себя поинтересовался Женька»
Мужики как по команде обернулись и с сомнением оглядели соискателя. Но видимо, он был слишком мал и тощ, для довольно тяжелой работы.
«Не сдюжишь, – по-доброму ответил один и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.»
«Я попробую, – настойчиво повторил Женька. – не смотрите, что я невысокий и худой, я очень сильный!»
Мужики неожиданно расхохотались, весело хлопая себя по коленям и взмахивая головами.
«Не в том дело- отсмеявшись, проговорил один. – тот, кто с нами работал, был еще мельче. Тут наука! Знания нужны! А ты то наверно ни одной крыши не накрыл за всю жизнь?!»
Тут Дергачев, хватаясь за соломинку, принялся убеждать мужиков, что он в своей жизни накрыл много крыш, знаком со всеми премудростями и внезапно замолчал. Он вспомнил, что действительно, совсем недавно делал крышу для своего, как ему казалось, друга, и это воспоминание отразилось на его лице. Но кровельщики были грубым народом и Женькиных переживаний не заметили. Они поверили довольно складному рассказу и предложили собираться ехать в Ростов.
Дергачев был готов ехать в ту же минуту, поскольку собирать ему было нечего, но машина должна была приехать только утром и Женьке пришлось подыскивать себе ночлег. Побродив по узеньким деревенским улицам и выйдя за околицу, Дергачев наткнулся на покосившийся сарай, одиноко ветшающий посреди поля и оглянувшись по сторонам, шагнул внутрь.
Когда-то в этом сарае держали сено, об этом напоминали клочки, разбросанные по углам. Сейчас сквозь широкие щели в сарай пробивалось послеполуденное солнце, медленно катившиеся к горам. Дергачев собрал остатки сена и соорудил себе что-то, отдаленно напоминающее тюфяк. Увалившись на жесткое ложе, Дергачев
