ction>От автора
Теперь уже, за давностью-то лет, я и не припомню всех подробностей той нашей первой встречи с Кабриолевым, но вот точно можно утверждать, что в театре она случилась – он оттуда ни ногой в нынешнем своём обличии. Не стоит сомневаться и про что мы с ним разговорились – про балет, естественно. Также помню, что не сразу я смекнул, что это не сам уже Вольдемар Альбертович, знатный советский балетоман, а призрак его, в театре обитающий. Но вот как это я так легко и непринуждённо с представителем потустороннего мира общий язык нашёл – не совсем понятно. Тем более до встречи этой я над рассказами про барабашек всяких лишь посмеивался, а тут с настоящим призраком знакомство накоротке свёл! Впрочем, попасть под чары обаяния Кабриолева немудрено…
Да и неважно это теперь, тем более призрак большинству живых фору даст, а уж при жизни этот высоколобый интеллектуал царил единолично в самом интеллектуальном сообществе – балетоманском. Влюбившись в балет в пору надежд, просто Вольдемар тогда ещё вырос и возмужал до Альбертовича в этой необычной среде профессионалов и любителей высшего из искусств. А взобрался же на околобалетный Олимп Кабриолев из самых низов, и нельзя сказать, что путь был устлан розами, но и прямо по трупам он не шёл.
За десятилетия же истового балетоманства кого он только не видел и чего только с ним не приключалось! Обладая памятью феноменальной, он все эти случаи как перед собой зрит, тем более в силу призрачности своей Кабриолев и всякими нечеловеческими способностями владеет в совершенстве, в частности, видя прошлое ясно. К сему надо приложить и его природный дар рассказчика, а по любому вопросу имеется у него в запасе байка тематическая, коими он меня частенько пичкает. Да я и не против!
Да даже более того – только за! Не первый год с его слов я их записываю, редактирую слегка и вот уже на вторую книгу набралось! Ровно столько же в ней баек как в первой, – 123, такой же у них порядок – произвольный, да и за абсолютную достоверность вновь ручаться не стану – призрак прихвастнуть мастак. Впрочем, целиком довериться ему можно в прилагаемом весомом дополнении: в книгу включена «Кабриопедия» – толковый словарь балетных терминов человеческим языком изложенных. И Вольдемар Альбертович не унимается – на трёхтомник как минимум собирается замахнуться…
Возвращение блудного попугая
В богатой на события балетоманской биографии Кабриолева есть один эпизод, про который он никогда не говорил, но периодически проговаривался косвенно. В ответ же на просьбы рассказать от ответов Вольдемар Альбертович всегда всячески увиливает, разжигая, естественно, мой интерес. Явно призрак знатного балетомана что-то такое скрывает, что страшно любопытно! И, когда он в очередной раз помянул про своё «возвращение блудного попугая», то я так дело не оставил, а проявил чудеса настойчивости. И Кабриолев раскололся!
А как рассказал, конфузясь, случился у него на финальной стадии кризиса среднего возраста совершеннейший нервный срыв и он решил… от балета отказаться! Посчитал себя Вольдемар Альбертович пресытившимся высшим из искусств, внушил сам себе, что всё он уже про балет знает и хватит с него. И перестал ходить в театр, сказавшись, впрочем, для подстраховки, серьёзно больным – типа, внутренние органы все как один сбоят.
Сейчас-то он считает, что действительно был болен, правда головой, но болезнь недолго тянулась, а вылечил, естественно, кто? – Балет! И так он мне всё это радужно рассказывал, что заподозрил я, что не всё он рассказывает. И оказался прав! Когда я стал уточнять, а на какой-такой почве-то срыв этот нервический случился, начал Кабриолев мяться и зубы заговаривать. А так он всегда делает, когда дело его шашней с балеринами касается…
Сложил я логическую цепочку и задал Вольдемару Альбертовичу вопрос в лоб: как её зовут-то? Причину срыва… Призрак чуть ли не покраснел, и вправду, уж очень известная прима оказалась. И, уж совсем разоткровенничавшись, поведал он мне, что случился у него с ней тот самый страшный мужской позор. И что именно на ней свою точку в карьере ловеласа он и поставил…
Причём зачем-то поставил со скандалом – её обвинив в недостаточной сексуальности и фригидной обозвав. Отчего прима, даже слова такого не зная, сильно взбеленилась и грозилась разнести новость об импотенции Кабриолева по всему театру. И ни на йоту не сомневался балетоман, что она вполне может это сделать, а избежать такого позора можно только одним способом – не попадаться ей на глаза. И именно поэтому перестал он – на время! – в театр ходить.
Выдержав карантин в три месяца, Кабриолев с изменением полового статуса сжился, но без балета взвыл. Купив огромный букет, пошёл он на эту балерину, а в букет заложил письмецо с условиями договора: она молчит, он её хвалит. Предложение было принято, условия договора сторонами не нарушались, а Вольдемар Альбертович, как он говорит, вскоре нашёл очень много плюсов от отсутствия женщин в его жизни: денег и времени появилось больше, нервов стало тратиться меньше, а страсть к искусству разгорелась ещё ярче!
