тому, насколько этот мужчина не похож на прочих священников, и тут же напоминаю себе, что он заживо спалил человека у меня на глазах. – Почему ты спас меня, но бросил своих товарищей? Неужели все священники такие вероломные?
– Думаю, сейчас тебе следует беспокоиться о себе, а не о других. Да и я уже упоминал, что моя работа как раз в том и заключается, чтобы сохранить тебе жизнь.
– Но лейтенант…
– У тебя кровь не сворачивается. Похоже, лезвие меча было пропитано чем-то, что не дает ране затягиваться. Ближайший город находится более чем в часе езды отсюда. Не хочу связывать тебя, чтобы спасти твою жизнь, но сделаю это, если потребуется.
Мысль о священнике, использующем на мне свою магию, пугает меня до чертиков. Только вот перспектива истечь кровью страшит куда сильнее.
Я стискиваю зубы.
– Ладно. Сделай это.
Лейе подбирает валяющийся на земле сук и обламывает с него тонкие ветки.
– Будет больно, и я бы предпочел, чтобы ты не выдавала наше местоположение своими криками. Не знаю, следил ли за нами кто-нибудь из тяньсай.
Я беру палку. Лейе достает кинжал и начинает нагревать лезвие. Оранжево-красное с синей сердцевиной пламя, вырывающееся из его пальцев, красиво танцует, и я смотрю на него как завороженная.
И шокированная.
Священник спасает мне жизнь.
Пламя разгорается сильнее, и я испуганно шиплю.
– Чтобы владеть огнем, его не надо бояться. Это первое, чему нас учат.
– Я воспитывалась не в секте священников, – огрызаюсь я. – В моем мире ваш огонь разрушает и забирает жизни тех, кто нам дорог.
На его лице мелькает вспышка эмоций, но Лейе ничего не говорит. Когда металл нагрет достаточно, он гасит свое пламя.
– Стой спокойно.
Я втягиваю воздух, зажмуриваюсь и закусываю зубами палку.
Первое же прикосновение заставляет меня громко охнуть. В воздухе разливается сладковатый запах гари. Я сжимаю зубы сильнее, по щекам текут слезы. Быстрыми постукиваниями Лейе снова и снова прикладывает раскаленное лезвие к моей ноге, пока вся рана не оказывается обработанной.
– Дело сделано.
Открывая глаза, я вижу перед собой его пепельно-серое лицо. Как будто он чувствовал мою боль каждый раз, когда жег плоть.
– Ну и как там? – спрашиваю я, утирая глаза рукавом. Сама посмотреть не могу.
– Пока придется обойтись этим. Нам нужно идти.
– Куда?
– В столицу. Но сначала найдем тебе лекаря.
Лейе помогает мне сесть на лошадь и привязывает к себе. Снова начинает кружиться голова, и я прислоняюсь к мужчине, позабыв о его ужасающей сущности. В конце концов, до сих пор он меня только защищал.
Мы скачем во весь опор. Мне кажется, что нога продолжает гореть, как будто обложена раскаленными углями, рана болит. Погружаясь в сон, я вдруг понимаю, что от манипуляций Лейе на коже останется шрам.
Меня
