слежки. Это они за мной следили!»
Он поднялся домой, переоделся, забросил в духовой шкаф замороженную лазанью. Пока готовился обед, взял блокнот, уселся за кухонный стол и быстро набросал:
«1) Завтра отправить Вику в Тупиковый переулок, пусть зайдет в банк и разузнает, как долго хранятся записи с камер наблюдения, как их можно добыть, нужно ли какое-нибудь разрешение для этого, если нужно – какое и откуда.
2) После банка отправить Вику в ресторан «Пармаджано», пусть расспросит официантов – не помнят ли они тот день, когда погиб Александр»
Он заложил ручку за ухо и подошел к окну. С минуту о чем-то подумав, напряженно глядя вдаль, он вернулся к столу и вырвал из блокнота только что исписанный листок.
– Нет-нет-нет. Вику в банк нельзя. В банк сам. Только сам, – взволнованно прошептал он, в клочья разорвав листок. – Любыми путями, любой ценой, но мне нужно достать записи с камер. И в «Пармаджано» сам. Эти два дела – только я сам. Только сам.
*
Покинув город, перенесемся километров на тридцать на юго-запад, чтобы заглянуть в небольшой двухэтажный частный дом. Даже не в сам дом, а в его подвал.
Подвал имеет единственный вход с кухни – небольшой квадратный люк, прикрытый деревянной крышкой. Обычно люк замаскирован буфетом, стоящим прямо на нем. Но сейчас буфет сдвинут в центр кухни. Еле слышно приподнимем крышку люка и, стараясь не скрипеть деревянной лестницей, на цыпочках спустимся вниз. Подвал не большой и не маленький, обычный. Когда-то наверняка служил хранилищем для продуктов. Но сейчас это не совсем хранилище для продуктов, вернее, это совсем не хранилище для продуктов. Это какая-то лаборатория.
По левую руку, сразу же от нижней ступеньки лестницы начинаются деревянные стеллажи с книгами. Стеллажи занимают всю левую стену, от пола до потолка. Книги самые разные – есть совсем тоненькие, почти брошюрки, есть и толстенные, есть совсем новые, но попадаются и очень старые. Все эти книги не что иное, как научная литература по химии, фармакологии и даже алхимии. Химию и фармакологию оставим без внимания. Лучше возьмем вот эту, с ближайшей полки, самую заметную, большую, тяжелую, в кожаном переплете с серебряными уголками, под названием «Alhimica».
О-о-о… это очень старая книга. Обложка основательно истерта, страницы желтые от старости. Некоторые так и норовят рассыпаться прямо в руках, поэтому листать будем очень осторожно. Датирована книжка… откроем на первой странице… ага, датирована она 1750-м годом. Это действительно очень старая и, судя по иллюстрациям, очень жестокая книга. Просмотрим, к примеру, главу №3. Первые несколько страниц сплошь исписаны сложными химическими формулами. Под формулами текст на латинском языке, по всей видимости – это разъяснения к формулам. Нам все это непонятно, а потому – абсолютно неинтересно. Лучше пролистаем до конца главы, там есть кое-что поинтереснее – рисунки. Их четыре.
Рисунок №1
На
