горло…
Тогда это казалось шуткой. Тогда он смеялся, а сейчас ему хочется скрежетать зубами. А младший братик, стало быть, оказался прав!
– Ты не знаешь, что это такое – испытывать муки каждый день, каждый час, каждую минуту… – взахлеб говорила она, торопясь, будто боялась, что ее остановят и у нее больше не будет этого шанса – говорить. – Когда чужая воля сковывает твои движения, и ты не можешь ни жить, ни думать, ни говорить, только слушаться, хотя и осознаешь, что так быть не должно. Ради Вечности, отпусти меня! Я хочу покончить со всем этим раз и навсегда!
– Тише, тише, – приговаривал Тансиар и машинально гладил невестку по голове.
Чиаро не любил и не умел успокаивать женщин. Обычно в его присутствии благородные приторианки не рыдали, а смеялись и пили вино. А после становилось не до разговоров. Но жена брата была другой… Его тянуло к ней, как затягивает водоворот. И, похоже, что его корабль уже пошел ко дну, а он очутился за бортом.
– Кстати, если тебя это успокоит… – Тансиар засучил рукав и вытянул вперед правую руку, тут же поймав на себе взгляд огромных черно-зеленых озер. Похоже, она не верит собственным глазам.
– Отцу либо подчиняются, либо носят это, – просто пояснил он. Да, на его руке тоже когда-то застегнули сатринитовый браслет. – На меня эту вещицу надели еще в детстве, – хмыкнул и скривился в ухмылке Чиаро. – Наверное, я рос не слишком послушным ребенком.
С ней было все ясно: она была чужой, дикой, непонятной, но заставить таким образом подчиняться родного сына? Плоть от своей плоти, кровь от крови? Заставить так? При помощи силы? Этому даже нет определения, не говоря об оправдании…
– Так ты тоже… Тебя…? – изумрудные, теперь казавшиеся чуть ли не родными глаза искали ответ на его безмятежном лице.
– Нет. Теперь уже нет. Но было время… – Воин зло и мечтательно улыбнулся, сжал пальцы и, отодвинув металл, потер затекшую кисть. – Владыка знает, что я не пойду против него и поэтому не применит силу, но такой шанс остается всегда. В нашей семье, знаешь ли, не любят рассчитывать на случай или судьбу, предпочитая им гарантии, надежные и долговременные. – Чиаро посмотрел на тьернийку и улыбнулся. – Ты первая женщина, которая узнала мою маленькую тайну. Теперь ты видишь, что ты не одна. И я уверен, что у тебя хватит сил пережить не только это, но и многое другое. Иначе окажется, что я в тебе ошибся. А я, знаешь ли, не люблю ошибаться в людях…
4. Провидец
– Твоя жена ужасно гордая женщина!
С легкостью притворив двустворчатые двери из древесины Черного Дерева[25], брат бесшумно проник в просторную залу, служившую уединенным пристанищем Наследнику Престола и будущему хозяину Врат Вечности. Тансиар, как это часто с ним случалось, пребывал в игривом расположении духа, чего нельзя было сказать об Эдэрэре.
– Ты специально искал меня, чтобы поделиться этой, вне всякого сомнения, важной информацией? – Нааяр только что вернулся с очередного Эссельса, где старые и мудрые с умным видом
Эбен, Черное Дерево или Древо Прежних – древнейший символ одноименной столицы Римериана. В древние времена в Римериане росли целые эбеновые рощи, теперь же осталось только одно живое дерево, растущее в Темполии и тщательно оберегаемое храмовниками. По легенде первый росток Древа появился из пролитой крови Аскура, родоначальника династии правителей Римериана.
