голос из прекрасного далёка.Голос утренний в серебряной росе.
Слышу голос, и манящая дорога
кружит голову, как в детстве карусель.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко.
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
в прекрасное далёко я начинаю путь.
– А русская водка была по четыре рубля двенадцать копеек, – вздохнул Толюня.
– А это вообще на века, – сказал Влад и спел, заплетаясь, из Modern Talking:
– You're my heart, you're my soul.
I keep it shining everywhere I go.
You're my heart, you're my soul.
I'll be holding you forever,
Stay with you together.
– А после подорожания в восемьдесят первом пять рублей тридцать копеек, а потом вообще десять, – махнул рукой Толюня.
– Копейка, – усмехнулся Влад. – Что на неё сейчас купишь? А тогда коробок спичек. Газировку без сиропа.
– С сиропом – три копейки.
– Доллар меньше рубля был! – нашёлся Влад.
– Вот бы слетать туда и с баксами назад. А? – шутливо предложил старик.
– Хорошая идея, – улыбнувшись, согласился Влад.
Толюня почесал затылок.
– Ну я хряпну ещё соточку и покажу библиотеку, – сказал он, выпил и отпер один шкаф.
Влад развалился в кресле. Комната и всё, что в ней, плавали перед глазами. Шкаф стал мягким, как часы на картинах Дали. Стал стекать по полу. Влад качнул головой.
– Чего-то мне нехорошо, – сказал.
Толюня усмехнулся:
– Это хорошо. Изменение сознания.
– Я… Я думаю, что всё это мираж, – сказал Влад, показывая на комнату.
– Конечно, – согласился старик. – Всякое восприятие человеком мира иллюзорно. Все вещи имеют причину и следствие. Если их убрать, то исчезнет сама вещь. Если изменить условия, изменится жизнь.
– Условия?
– Восприятие действительности. Вот выпил человек и смотрит другими глазами. Глядит на настоящий цветной, радостный мир. А не тот, который по-трезвости. Мрачный, скучный, тоскливый.
– А смерть?
– Что смерть?
– Смерть не иллюзия. Как остаться жить и никогда не умирать? – спросил Влад.
– Ну я скажу банальность, что мы не умираем, – ответил Толюня. – Перефразируя одну книгу, скажу: из спирта наши тела выплыли, в спирт и вернутся. В великую формулу алкоголя… И больше ничего не останется.
– А душа? – почему-то спросил Влад.
– Душа? Глупость. Мы есть совокупность психических процессов.
– Да?
– Да, – подтвердил старик. – Так что в этом поганом и тоскливом мире одна радость – бухать.
Влад усмехнулся:
– Много радостей.
– Я о себе ж, – сказал Толюня.
– Понятно, – вздохнул Влад. – Каждому своё.
– Каждому своё… – повторил старик и задумался: – Если бы.
– Что?
