надо идти в магазин. Долго одевала сына, сама оделась за минуту. Старые джинсы, пальто, огромная матерчатая торба через плечо. «Выхожу на улицу, будто старьёвщик», – подумала Ирина и поняла, что уже давно не заботится о том, как выглядит, и уж тем более – не испытывает ни малейшего желания кому-нибудь понравиться.
В стеклянном аквариуме магазина привычно снуют люди. Ирина обошла все очереди, не стояла ни в одной, ловко и быстро набрала в металлическую корзинку то, к чему никто не рвался, но и от этого сумка наполнилась доверху. Привычным жестом закинула лямку на плечи и прикинула про себя – килограммов 7—8.
Выйдя из магазина, Ирина никак не могла справиться с сыном, он вырывался, кричал, требовал свободы и норовил выбежать на проезжую часть под колёса машин. Кругом шла стройка, не было ни асфальтированных дорожек, ни скверов. Ирина пыталась объяснить сыну, что сначала надо донести продукты домой, а уж потом налегке идти на прогулку. Ей пришлось присесть на корточки, чтобы быть ближе к лицу ребёнка, она обхватила его двумя руками и, показав на проносившиеся машины, долго объясняла, как надо их бояться. Но сама вдруг подумала, что это самый лёгкий способ покончить с тоской, избавиться от забот и от сумки, которая оттянула плечо…
* * *
Серёжа нёсся налегке за новой порцией кирпича, но спешил он вовсе не на склад, он мечтал до перерыва заскочить в магазин, купить пива и полежать на травке на весеннем солнышке. Крутой подъём раздражал его. На расстоянии ста метров маячила фигура женщины с ребёнком за руку и огромной сумкой на плече. Он словно нёсся на эту спину, и злорадная мысль пришла ему в голову: вот так и его Инга где-нибудь шагает с ребёнком, тащит домой продукты и варит обед… В этот миг он ненавидел всех женщин и ему хотелось что-то сделать со своей злобой, будто это могло избавить его от муки просыпаться и засыпать с именем Инга, посылая ей всевозможные проклятия. Ненависть нарастала в нём как волна, он уже не помнил себя, жал на газ изо всех сил, и думал лишь напугать сумасшедшую мать, которая шла по краю шоссе, не думая об опасности.
Ирина вовсе не испугалась грохота несущегося сзади грузовика, она что-то отвечала сыну, доверчиво полагаясь на водительский глаз, она даже не оглянулась, когда почувствовала удар в спину, и, теряя равновесие, падая вперёд на прямых ногах, она лишь успела с силой оттолкнуть от себя сына подальше от дороги. Он шарахнулся от падающей матери, застыл с открытым от ужаса ртом и видел, как брызнуло молоко из сумки и полилось на пальто и на землю, но он ещё не знал, с какой радостью и облегчением приняла эту боль его мать, что уткнулась носом в молодую, едва пробившуюся в глине траву.
Сонатная форма
Завтрак подходил к концу, а был он очень полезный: овсяная каша и творог с медом. И так каждый день без всякого разнообразия,
