решил утром сходить к начальнику немецкой колонны и объяснить ему, что военных среди больных нет. Здесь гражданское население – пациенты городской больницы города Ковеля. «Не станут же они убивать мирное население, да еще больных», – думал он, пытаясь уснуть.
* * *
После взятия города Ковеля майор Райнер Боде и лейтенант Михаэль Роот с колонной войск продолжали двигаться по советской территории. Проехав по разбитой взрывами авиабомб дороге, колонна вступила в большое село. Решили до утра остановиться здесь. Денщики подыскали им неплохую чистую избу для ночлега, заставив хозяев застелить кровати чистым постельным бельем, а самим убираться в хлев, к скотине. С полевой кухни был доставлен ужин. Денщики накрыли стол, поставив в центре бутылку шнапса.
– Можете идти, вы свободны, – сказал Боде денщикам и, расстегнув портупею, снял ее, снял китель и потянулся.
– Ну что, Михаэль, надо отметить взятие этого русского города. Как его, Ковель, кажется?
– Да, это Ковель, Райнер. А вот село я не знаю, как называется. Большевики за двадцать лет много названий населенных пунктов сменили. Даже такой город, как Петроград, город Петра, называется именем главного большевика Ленина.
– Ну ничего, Михаэль. Мы вернем им старые названия, когда разобьем большевиков.
– Это хороший тост, Райнер, – сказал Михаэль, подняв рюмку.
Они выпили и закурили.
Михаил, ступив на родную землю, испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он помнил, как в тысяча девятьсот двадцатом году они отступали, и большевики вытеснили их за пределы России. А сейчас отступают большевики, и он опять на родной земле, где и побывать уже не надеялся. А с другой стороны, их с Сергеем Львовым порыв уйти из университета в военное училище, был во время войны как раз с немцами, чтобы защитить от них родную землю. И теперь он с этими немцами идет по родной земле, как оккупант.
Что-то было неправильно в этом, он это чувствовал, и ему было не по себе. Любил ли он Германию больше, чем Россию? На этот вопрос, заданный самому себе, он отвечал: конечно же нет. Он помнил, как в эмиграции тосковал по Родине, пел русские песни, и слёзы текли из глаз. А Германию, он точно знает, что не любит. Она для него только мачеха, которая не заменит мать.
Да, он призван в немецкую армию, но стрелять в русских он не сможет. Да, стрелял когда-то в красных, но тогда он защищал от них свою Россию, гражданином которой он был. А сейчас он гражданин Германии, хотя в душе всегда считал себя русским. Поэтому в войне против русских он чувствует себя предателем.
«Господи! Как же всё сложно в моей жизни, как всё запутано», – думал Михаил, ворочаясь.
Майор Боде уже давно спал, похрапывая, и видел десятый сон. Михаил вспомнил: когда его призвали на военную службу, он просился в военный госпиталь врачом, но ему отказали. Понадобилось его знание русского языка.
Утром все жители села были согнаны на центральную
