пепси и попкорн. А перед вылазкой в кино высосано по бутылке пива. Как бы он хотел столкнуться здесь с командой Жука! После сеанса, когда основательно стемнеет, он с корешами смог бы жестко отметелить их. Жук, Жига и Жора еще никогда не были уложены лицом в грязь, поэтому и творят беспредел. Денег и на жратву не хватает, а лезут в переделку с теми, кто может их купить с потрохами.
Четверо подростков выглядели отпрысками одного отца: откормленные, толстозадые, с наглыми глазами, поминутно ржавшие, готовые осмеять всё, что попадало на глаза. Фима скупо сообщил о недавнем происшествии:
– Пару дней назад батя дал утречком на джипе проехаться. Навстречу летит Жучара с Жирным и Оглоблей. Думаю, проучу их, чтобы не создавали нам помех. Ваще по асфальту размазать мог… Они, гады, по дверце ногой ширканули. Батя меня отодвинул, устроил классную погоню… Че удумали эти засранцы-голодранцы?! Жук на ходу отломил с мокика глушитель и швырнул под колеса в наш Grand Cherokee. Батя ещё не отошел от пятничной сходки в кабаке. Менты на нас вину свалили, что батя будто пьяным сел за руль, не заметил, бляха-муха, мокик и раздавил его нахрен.
– Фима, че ждем?! Когда Жука пойдем мочить? – спросил Борька, рыжий детина, чей отец был директором в местной энергосбытовой компании.
– Скрываются гады. Отец с юристом пробили, чем владеют. Оказывается – ничем! Одна квартира-двушка. Гараж, правда, от отца достался. Но стоит копейки. В рублях это тысяч пятьдесят. Пара колес у нашей машины столько стоит.
– А у мокиков, мопедов и прочей подобной фигни разве нет идентификационных номеров? – поинтересовался Антошка. Его отец владел сетью магазинов по продаже цифровой техники. Антошку считали самым продвинутым в интеллектуальном плане.
– Жук, он ушлый, гадёныш. Все, с чем его могли идентифицировать, прихватил с собой. С дороги прямо в лес сиганули, и пропали там. Батю тогда менты увезли на медосвидетельствование. Ваще оборзели. Когда-то, говорил батя, вся власть в наших руках была, с наших рук кормилась.
– Тебе, Фима, пора валить из пролетарской школы, где в основном такая голытьба и учится, вроде Жука и его недоделанных дружков. Разве мало в городе спецшкол. Шел бы в мою, со спортивным уклоном, – сказал Кеша, сын директора этой школы, рыхлый подросток с поросячьими глазами. Он играл в юношеской хоккейной команде вратарем, и считал, что лучшим вратарем станет, когда разнесет его шире ворот.
– В пролетарской школе учиться проще. Аттестат точно такой же дадут. Нахрен мне школы со всякими уклонами: математическим, культурным, спортивным. Да и вообще, нахрен мне лишние знания. По стопам бати пойду – строительным делом займусь. Он говорил, что сначала меня устроит у другана каким-нибудь прорабом. А как пооботрусь немного, практики хлебну, к себе возьмет.
– Если не произойдет очередная пролетарская революция. – Борька загоготал.
– Не дадим! – Скрипнул зубами Фима. – Стрелку бы им забить.
– Хорошая
