друга, который живет недалеко от Москвы. Зовут его Фома и еще у него земли в Угличе, пытается заняться перевозкой грузов на речных судах. Матвей подробно рассказал, как они с Фомой парили немца в бане. Еремей сначала высказал восхищение смекалкой, а потом от души долго смеялся.
Пять дней в Чернопенье пролетели незаметно. Казалось, все проблемы остались где-то там далеко. Так не хотелось покидать родные места и семью. Семен всегда, когда видел Матвея, улыбался беззубым ртом. От этого у отца внутри все клокотало от счастья.
Сначала Матвею показалось, что Семен по лицу вылитый дед Брюханов. Потом, когда пригляделся, понял, что сын похож на самого Румянцева. Когда разрешили подержать мальчика, Матвей уже не сомневался, Семен уродился в Прасковью Филипповну.
Как водится, в путь отправились с самого утра. Матвей ехал первым, Петр и Лука за ним. Перевоз на другой берег Волги пришлось ждать, поскольку речники еще не пробудились с открытием ранней навигации. Монастырь расположился на стыке Волги и реки Костромы. Первым на подходе к обители встретили монаха. Начали знакомиться и беседовать. Монах назвался Сергием и поведал многое из прошлого обители.
– В 1330 году из Орды на Москву ехал мурза Чет. По дороге сильно заболел и нашел в этом месте исцеление. В первую ночь приснился ему святой мученик Ипатий Гангерский. Мурза добрался до Москвы и принял православие.
– Не он ли основал род Годунова? – спросил Матвей.
– Истинно так, боярин. Так ведь и вся земля костромская принадлежит Годуновым.
– Кажут среди вашей братии остановился новый монах? Проповедует необычные истины?
– Сдается, он не знаком со священно писанием. Нашел дураков, теперь его ничем не выпрешь. Некоторые люди за него горой стоят.
– Зовут его как?
– Имя у него необычное – Ка́лина.
– Он сам себя так назвал?
– Откуда мне знать. А вам чего от него нужно?
– Хотим послушать его проповеди.
– И вы туда же? Чудной наш народ. Сказывают, из-за Урала приходят его послушать.
– Чем же он народ привлек?
– Для начала разрешил проповеди слушать сидя. Может кто чурбачок пользовать, а может прямо на полу. Ну ладно, идите своей дорогой Калину слушать.
До Матвея сразу дошло, что самозванец никакой не Калина, а самый настоящий Калин с ударением на первом слоге, скорее всего литовец.
От монастыря поехали к воеводе. Самого не застали, говорили с его приближенным по имени Нил Афанасьевич.
– Ой, братцы, – сокрушался боярин управы на того Калину нет. Одни жалуются, другие защищают. Попробовали урезонить, так с ним целая толпа пришла в Приказную избу.
– Ежели так дальше пойдет, монастырь могут закрыть. Вы этого ждете?
– Приедет воевода, посоветуемся.
– Помогите нам найти ночлег.
– Такое решается
