что лишилась месячного баллового прироста, а так же получила выговор в личное дело.
***
Натан часто приходил к ней домой. Каким-то волшебным образом он умел уходить из зоны действия дронов, и Амая больше не получала штрафы. Общаться, скрываясь, было даже весело: их объединяла общая тайна.
– А почему стулья у тебя кривые? – спрашивал Натан, заходя на кухню.
Амая занимала высокую должность в Министерстве, и ей полагалась ячейка повышенного комфорта: в ней было целых три комнаты – спальня с настоящей кроватью – трасформером; столовая, где располагался пищевой принтер и стол со стульями из «подвижного» пластика; тренажерный зал, где гибридная нейросеть тренировала хозяйку в индивидуальном режиме. Натан исследовал всё, приходя в совершенно неуместный восторг от обыденных вещей.
– Они не кривые, а обтекаемые – отвечала девушка, не меняясь в лице, – это специальная ортопедическая форма.
На людях Амая старалась быть невозмутимой – этого требовали традиции её Родины. А Натан не понимал, почему она никогда не смеётся.
Натан… Его всегда было много. Натан был везде. Натан никогда не молчал. Он часто улыбался, но улыбка его не была застывшей, как у Рафаэля: напротив, лицо было живым и подвижным, будто бы не было в нем ни одной статичной черты.
Шло время, и Амая стала отвечать весельем на шутки своего гостя. Она знала – в этой стране надо улыбаться, когда шутят. Натан же наоборот, становился все мрачнее, но в чем причина не признавался. Так же беспокоил Амаю и Рафаэль: когда приходил Натан, муж вёл себя странно – не открывал портальную створку на входе, отказывался выполнять команды.
– Нужно отвести Рафи в сервис, – сказала как-то Амая. – он меня сильно утомил постоянными сбоями.
– Думаешь это сбой? – спросил неё Натан, пристально глядя в глаза.
Он, казалось, что-то искал в лице Амаи, но, похоже, не находил.
– Ну, а что же это еще такое? – удивилась девушка.
– Да нет…ничего такого, конечно, – вздохнул мужчина, набирая на принтере код.
Через минуту у него в руках был водяной куб с лимонным "фрешем".
– Натан…а у тебя есть жена?
Собеседник внезапно помрачнел. Амаю всегда поражало умение гостя мгновенно менять настроение.
– Есть, – коротко ответил он и замолчал.
– И…какая она? – осторожно спросила девушка, чувствуя, что лезет не в своё дело.
– Барби, – выплюнул Натан. – И ничего больше.
– Странное имя… Она тебе не нравится?
– Нет.
– Но если она не подходит тебе, почему не заменишь?
– Послушай, Амая, – она взял её за руки. – Я на самом деле в это верю.
– Вот что, Натан?
– Что они не просто машины. В них…что-то есть, понимаешь? Не то, что в нас…другое. Но они чувствуют…что-то. И это, как сказать… настораживает.
– Нати, –
