ступню брата. Он взвыл от нестерпимой, режущей конечность на сотни кусочков боли. Прибежала сестра, вскрикнула, растерялась, потом рванула за мазью, но поняла, что не знает, что делать, как помочь. Смыла их завтрак с ноги брата холодной водой. Володя побежал к соседу вызвать скорую помощь. К возвращению мамы Толя возлежал на диване с поднятой забинтованной ногой. Шрам от ожога размером с куриное яйцо навсегда остался на правой ступне кашевара.
Младший брат Володя просто обожал Киру. Он любил всех, и очень сильно, но за Киру чувствовал ответственность, потому что был старше аж на целых четыре года и уже ходил в школу. Он очень здорово рисовал, и Кира часто просила его что-нибудь изобразить, могла сидеть не шелохнувшись, наблюдая, как из-под карандаша появлялись то кони, то собаки и кошки, то сказочные персонажи. Сколько ни пробовала она себя в рисовании, ничего не выходило – это было досадно, и хоть она была еще невелика, но понимала, что ей не дано такого дара и умения, что так, как Вовка, она рисовать никогда не сможет. Кира выглядела все более и более расстроенной оттого, что выводила невнятные каракули вместо желаемого, губы ее выгибались в грустную скобочку, потом она закусывала нижнюю губу, и взгляд становился растерянным, удивленным: ну почему же у нее ничего не получается? Тогда Володя купил Кире толстый альбом раскрасок на сэкономленные от школьного буфета деньги.
– На, Кирка, держи и не грусти больше, – улыбался брат.
– Ура!! Спасибо, Вовка! Вот здорово!
Теперь она могла раскрашивать красивые картинки, и всего-то надо было не заползать за границы рисунка и подбирать цвета! Высунув язык от усердия, она могла просидеть над раскрасками и час, и два, если что-то другое, более увлекательное на тот момент не отвлекало и не манило ее на улицу. Она быстро переключалась с одного на другое и делала все с удовольствием и азартом. И на улице было столько всего интересного! Володя кидался как коршун на любого, кто, как ему казалось, намеревался обидеть сестру. Справедливости ради надо заметить, что она и сама за себя прекрасно могла постоять. Да и с таким тылом ни у кого даже в мыслях не возникало обижать или обзывать Киру, хотя поголовно у всех были клички. Одним словом, братья и сестры стояли друг за друга горой.
Еще они любили встречать маму с работы. В те нечастые дни, когда она заканчивала не совсем уж поздно, в шесть или семь, они договаривались о времени и шли к ближайшей заводской проходной минутах в десяти от дома или к дальней, как условятся. Добраться до дальней можно было проехав одну остановку на автобусе или троллейбусе вдоль высокого, длинного, заканчивающегося наверху спиралью колючей проволоки заводского забора, а пешком – минут двадцать. От остановки до проходной метров триста вдоль все того же зеленого забора. Такую огромную территорию занимал машиностроительный завод. Вслед за компанией, весело и счастливо виляя мохнатым хвостом, бежал их любимый пес – очаровательная черная, без единого светлого
