он и пошел к машине. Остальные также со мной попрощались и, поздравив, запрыгнули в машины и уехали. Я постоял минуту, достал сигарету, и по широкому кругу, попетляв на случай, если кто-то меня видит, ушел домой.
Дома у порога ждал голодный кот.
– Привет, образина, – сказал я коту, почесав его за ухом, – твоя прожорливость мне чуть жизни не стоила.
Кот меня обнюхал, зашипел, вздыбил шерсть и зарычал.
– Ладно, успокойся. Да, сатанистом пованивает. Я разделся, закинул вещи в машинку и полез в душ. Не думаю, что духовная сила уйдет из плаща, если его постирать – всё-таки это сущность другого порядка. Приняв душ, наконец накормил несчастное животное, которое ловко увернулось от пинка за испорченные кроссовки, в которые он нагадил. Ну, оно и понятно, на них осталась кровь сатаниста. Я залил перекисью следы крови, и засунул их в пакет. Утром выброшу в помойку по дороге к метро, пока выставил на балкон, чтобы не воняли.
– Слушай, отродье сатаны, я так разорюсь с тобой. Брысь отсюда, – сказал я коту, изображая обиду. Потом пошел в ванную, отмывать топор от сатаниста.
Кот проигнорировал мои слова, и запрыгнул на колени, когда я сел за ноут учить уроки. Так мы с ним вдвоем и читали про разновидности бесов и способы борьбы с ними.
Утро началось с того, что я проспал. То ли духовное восстановление кагором так повлияло, то ли треволнения предыдущего вечера, но я не услышал будильник. Вскочив и прыгая в одной штанине, пытаясь второй надеть футболку, я споткнулся о кота и упал.
– Иезуит, – заорал я, кинув в дверной проем комнаты, где уже исчезло животное, тапком.
Быстро выпив кофе, рванул на выход, потом вернулся, схватил забытый рюкзак с топором и ноутом, у наконец выбежал из квартиры. В дверях коридора столкнулся с соседкой, молодой симпатичной девушкой.
– Привет. Ты что летишь, как черт от ладана, – улыбнулась она.
– Да, проспал. Ща мне сделают на работе внушение, – сказал я, вызывая лифт, – может и ладана отсыпят.
Монах стоял у доски. Когда я появился, он обернулся и сказал:
– Изгоняющий дьявола, я предупреждал. И несмотря на то, что вы вчера отличились, о чем уже все говорят, наказание одно для всех.
– Проклятие бессилия, – сказал он, вытянув вперёд руку, в которой держал четки.
Мои сила и выносливость тут же просели до трёх единиц. Каждое движение стало даваться с трудом. Я буквально еле ползал всю лекцию, как будто три дня не ел и был с похмелья. Хотя мозг соображал также хорошо, как и всегда. Еле досидели до конца занятий.
– Изгоняющий, зайди ко мне, – сказал монах, когда окончилась лекция.
Я пошел к нему в келью.
– На, выпей, – дал он мне бокал коньяка.
Я выпил, и тут же почувствовал, что проклятье отпускает, а шкала силы и выносливости начала заполняться.
– Ты чем вчера сатаниста убил?
– Топором.
– Раскольников ты наш. На, держи, – сказал он мне и выдал короткий меч в чехле со сбруей.
Меч-упокоитель.
