любит наш главнокомандующий советов, – успокаивал его Корнилов. – И штабных не приветствует.
– Да! И вот что, Владимир Алексеевич, – важно сказал Попов. – Государь просил лично передать вам, чтоб вы себя берегли.
– Берёг? – удивился Корнилов. – Я весьма польщён заботой государя о моей персоне. Но как мне себя беречь? Что ж мне, прятаться, что ли? Нет, уж, извините, я должен быть в самом аду. Что обо мне подумают мои матросы, коль не увидят на переднем крае?
– И то – верно, – согласился Попов. – Тогда и мне прошу дать ответственное поручение. Иначе, как это понимать: меня выпроводил от себя светлейший, думая, что я ни на что не годен, эдакий паркетный полковник. Нет уж, Владимир Алексеевич, – дело мне! Я покажу вам, что умею воевать.
– Каждому дело найдётся, не переживайте, – заверил его Корнилов. – Да, вот, хотя бы помогите своему однофамильцу, капитан-лейтенанту Попову. – Корнилов представил полковнику пожилого, коренастого морского офицера-однофамильца. – Надо будет наладить непрерывное снабжение батарей снарядами и порохом. На каждое орудие необходимо не менее ста пятидесяти выстрелов.
– Задача не из лёгких, – согласился полковник, – если учесть растянутость оборонительной линии.
– Справимся, – уверенно сказал однофамилиц капитан-лейтенант. – Но побегать придётся. Матросы, они шибче армейской артиллерии палят. Им только заряды подавай.
Ближе к десяти вечера офицеры разошлись. Корнилов сказал им напоследок:
– Завтра будет нелёгкий день. Англичане употребят всю мощь своей артиллерии. Я опасаюсь за большие потери. Но наши молодцы не лыком шиты – устроятся. Без горьких уроков, к сожалению, научиться невозможно. Очень жаль, господа, что многих из нас завтра….., – он запнулся, но после бодро воскликнул: – Желаю всем победы!
К нему подошёл адмирал Нахимов, пожал руку на прощание:
– Удачи, Павел Степанович!
– С нами Бог, – ответил Нахимов. Взгляд его упал на шашку в красивых серебряных ножнах. – Вы что, решили надеть шашку Железнова?
– И завтра её надену! – уверенно сказал Корнилов.
– Стоит ли? Мы, моряки, конечно, народ стойкий, но склонны, к суевериям. Оставили бы вы дома шашку, от греха – подальше. На ковре она хорошо смотрится.
– Бросьте вы, Павел Степанович, – усмехнулся Корнилов. – Мы суеверны, но не на столько, чтобы придавать вниманию всякие глупые байки. Да, я её завтра надену. И лучший свой мундир надену, и новые эполеты.
Нахимов ничего не ответил, только неопределённо кивнул.
***
Под покровом ночи тихо в город вошёл Московский полк, за ним Тарутинский и Бородинский. Солдат переправили на Южную сторону. Стрелки залегли в ямах, оврагах, в расщелинах скал, в завалах и рвах. Гренадёров распределили по оборонительной линии. В случае штурма, солдаты должны были поспеть к бастионам и встретить противника в штыки.
Рано утром Корнилов
