припечатав к стене. После нескольких промашек воровская гильдия обходила лавку Врочека стороной.
Я швырнула сумку на загроможденную столешницу и тоскливо подумала, что пора требовать стол побольше, этот уже не вмещает весь бардак. Ася, сидевшая на стремянке у стеллажа, оторвалась от чтения, парившего перед ней фолианта:
– Привет, малышка, – прошелестела она, взмахом полупрозрачной руки отправляя книгу на полку.
– Привет, – я уже шарила в ящиках стола, извлекая необходимые принадлежности.
Ася эфемерным облаком перелетела ко мне, привычно поправляя сбившуюся шаль, такую же прозрачную, как она сама.
Анисия – книжный призрак. В посмертии душа привязывается к месту, реже – к человеку, а наша Ася привязалась к любимой книге. Неприятно удивив Врочека, в придачу к очередному фолианту получившего наглого призрака. Продать книгу не получалось, ибо Анисия тут же появлялась рядом и честно предупреждала, что вместе с книгой придется забрать и её. В конце концов, хозяин плюнул на это безобразие и оставил фолиант и призрака в покое.
Но как по мне, лавка от этого только выиграла. Ася оказалась милейшим, а главное незаменимым существом. Лучше неё книги в нашей лавке не знал никто. К тому же Врочек быстро приноровился натравливать призрака на непрошенных гостей. Большинство из них при виде полупрозрачной дамы замогильным голосом предлагающей помощь, вылетали из лавки с воплем: «Изыди!».
– Ух ты! – любопытная Ася тут же сунулась в брошенную на стол папку. – Малышка, твои работы с каждым разом все лучше! Врочек ещё не скрежещет зубами от зависти?
– Скорей, плюется ядом недовольства и считает, что растрачиваю талант попусту, – усмехнулась я, вытаскивая из сумки эльфийский роман, который заканчивала иллюстрировать.
И хоть брали меня в лавку помощником книгопродавца, степень мастера-живописца, добытую десятью годами обучения в Школе Высших Искусств, никто не отменял. Так что иллюстрации к эльфийским романам в безумном количестве поглощаемых моей лучшей подругой, давали неплохую возможность подзаработать. Хозяин, сам мастер-живописец, сначала ворчал, но потом смирился и даже начал спихивать на меня часть своей работы.
Стоило перевернуть табличку на двери и вернуться на место, как явился первый посетитель. Колокольчик приветственно звякнул, а я интуитивно вжалась в кресло, более всего желая провалиться под пол! В лавку, покачивая в руке черную отполированную трость, вошел Бальтазар Вильк…
Сырость, холод, вонючие листья и тоскливый ветер с залива. Ненавижу осень! На улицах опять снуют толпы студентов, вернувшихся после каникул. Во время отдыха толк из них выходит, а вот бестолочь возвращается обратно на учебу. Вбивай потом в их оскудевшие мозги всё по-новому. Легкий приступ ностальгии противно кольнул сердце. Хотя, что
