добавлял, что при продаже книг торг неуместен.
– Да по мне, хоть дидько лысый! – раздраженно буркнул кучер, едва не уронив тяжелый сундук себе на ногу.
Я передала кошель. Он сверился со свитком, пересчитал монеты, вскочил на козлы и был таков.
– Эй, а внутрь занести?! – возмущенно закричала я вслед, но ответом был лишь дробный стук копыт по брусчатке, да грохот обитых железом колес.
А мне осталось лишь удрученно глядеть на обтянутый парусиной ящик у ног. Ругаясь сквозь зубы, я уцепилась за одну из веревок, оплетавших злосчастный сундук, и волоком потащила в лавку. Отдуваясь и пыхтя, словно недовольный чмопсель, затолкала поклажу внутрь и с хрустом потянулась. Уф! Ну, Врочек, это тебе ещё икнётся! Премию что ли в конце месяца потребовать, за таскание тяжестей? С такими меркантильными мыслями я полезла в стол за ножом, дабы распаковать книги, и наткнулась глазами на книголюба, бессмысленно слоняющегося по лавке.
– Так, уважаемый, вы на что-нибудь решились? А то дел по горло…
Толстяк резко обернулся, испуганно схватился за шею и с круглыми глазами опрометью кинулся вон, едва не потеряв на ходу смушковую шапку.
М-дя… Похоже «перспективного» клиента мы только что безвозвратно потеряли…
Ася беззвучно покатывалась со смеху.
– Что? – не поняла я.
Дверь за книголюбом уже захлопнулась, а стекла еще продолжали дребезжать.
– Он бы всё равно ничего не купил, – все ещё хихикая выдавила Ася, – но угрожать, что тесаком по горлу…
Тьфу! Я взглянула на зажатый в кулаке нож и тоже расхохоталась, вспомнив, как набросилась на несчастного: злая, растрепанная, с шальными глазами и здоровенным тролльим тесаком в руке. Продолжая давиться смехом, разрезала веревку и, сняв парусину, полезла в сундук, но там меня ждало новое разочарование. Половину ящика занимали книги по теории построения узоров, пентаграмм и печатей в различных видах магического ремесла. А теорию начертательной магии я ненавидела ещё со школы. Обладая врожденным чутьем и абсолютным глазомером, в упор не понимала научную основу.
– «Беда мне с твоими способностями», – ворчал учитель, тщетно пытаясь вдолбить в мою голову формулы построения на плоскости.
А я валила контрольную за контрольной, предпочитая чертить на глаз и не заморачиваться теоретическими выкладками. Магистр Никол вздыхал, ставил за рисунки пятерку, а за теорию кол и продолжал заниматься неблагодарным делом вколачивания знаний в нерадивую голову. В итоге к концу обучения мне удалось наскрести на твердый трояк, но учитель из жалости поставил четверку, чтобы не портить диплом.
Подтащив короб к стеллажу, я расставляла книги, напевая под нос что-то про чудесный пень, на котором хорошо сидеть в чудесный день. Полки недовольно поскрипывали, когда на них опускался очередной тяжелый том, а в углу одной из них обнаружилась деревянная труха. Эх, говорила же, что древоточец в лавке завелся, а Врочек не верил!
Скоро
