Малышка опасливо покосилась на Керис, будто испугавшись, что выдала желаемое за действительность.
– Дева Мария поможет моей маме? – спросила Керис.
Сесилия приподняла брови.
– Сразу к делу, да? Вижу, ты и вправду дочь Эдмунда.
– Все за нее молятся, но никто не может помочь.
– А знаешь, почему?
– Быть может, Дева никому не помогает, просто сильные сами справляются, а у слабых не выходит.
– Дочка, не глупи, – вмешался Эдмунд. – Всем известно, что Святая Матерь нам помогает.
– Все в порядке, – успокоила торговца Сесилия. – Дети, особенно смышленые, всегда задают вопросы. Керис, знай: святые наделены могуществом, вот только одни молитвы действеннее других, понимаешь?
Девочка неохотно кивнула. Опять ее не столько убедили, сколько перехитрили.
– Она должна ходить в нашу школу, – задумчиво произнесла Сесилия. Монахини содержали школу для девочек из знатных и богатых городских семейств. При мужском монастыре была такая же школа для мальчиков.
Отец недовольно скривился.
– Роза научила девочек азбуке. А считать Керис умеет не хуже меня, помогает мне в делах.
– Она сможет узнать гораздо больше. Вы же не хотите, чтобы она всю жизнь вам прислуживала?
– Нечего ей в книжки пялиться, – встряла Петранилла. – Она будет завидной невестой. За обеими сестрами женихи в очередь выстроятся. Сыновья торговцев и даже сыновья рыцарей совсем не прочь породниться с нами. Но Керис – очень своенравное дитя, за нею нужен глаз да глаз, чтобы не сбежала с каким-нибудь нищим бездельником.
Керис мысленно отметила, что тетка нисколько не беспокоилась о послушной Элис. Еще бы, сестра наверняка послушно выйдет замуж за того, кого ей подберут.
– А может, Господь желает, чтобы Керис ему послужила, – возразила мать Сесилия.
– Двое из нашей семьи стали монахами – мой брат и племянник, – проворчал отец. – Думаю, этого вполне достаточно.
Настоятельница посмотрела на девочку.
– Сама-то ты что думаешь? Кем хочешь стать – торговкой шерстью, женой рыцаря или монахиней?
Одна лишь мысль о монашестве приводила Керис в ужас. Ведь тогда придется день напролет подчиняться чьим-то приказам. Все равно что остаться на всю жизнь ребенком, имея в матерях Петраниллу. А стать женою рыцаря или кого-то еще – тоже скверно, потому что женщины должны слушаться своих мужей. Помогать отцу, а потом, когда он постареет, перенять, быть может, его дело – подобный исход сулил меньше всего волнений, но и его вряд ли можно было назвать мечтою всей жизни.
– Не хочу вообще ничего такого.
– А чего же ты хочешь? – не отступалась мать Сесилия.
У Керис имелось затаенное желание, о котором она никому еще не говорила. Более того, она сама вдруг осознала это желание лишь сейчас – и ясно поняла, что такова ее судьба.
– Я хочу стать врачом.
