беспокойство, даже отвращение. – Зачем?
– Учиться. Ведь монахам положено учиться.
– Я никогда не был в Оксфорде, но, как видишь, стал настоятелем.
С этим было не поспорить, но Антоний порою заметно проигрывал в сравнении с другими старшими братьями аббатства. Ризничий, казначей и некоторые другие братья-обедиентиарии[7] являлись выпускниками университета, как и те, которые врачевали. Они выделялись смекалкой и за годы обучения поднаторели в диспутах, а приор иногда выглядел рядом с ними не лучшим образом, особенно на заседаниях в здании капитула, куда ежедневно сходились все монахи. Годвин жаждал научиться той отточенной логике мышления и тому несокрушимому превосходству, какие выказывали оксфордцы, и не хотел становиться таким, как дядя.
Но сказать этого вслух он, разумеется, не мог.
– Я хочу учиться.
– Зачем учиться ереси? – презрительно справился Антоний. – Оксфордские студенты подвергают сомнению учение Церкви!
– Чтобы лучше понимать.
– Бессмысленно и опасно.
Годвин задумался, почему приор настроен столь сурово. Настоятель никогда прежде не выражал озабоченности по поводу ереси, да и сам Годвин ни в малейшей степени не собирался опровергать принятые доктрины.
– Думал, вы с матерью имеете на меня виды. – Монах нахмурился. – Разве вы не хотите, чтобы я достойно нес послушание и когда-нибудь, возможно, сделался настоятелем?
– Хотим, конечно. Но для этого тебе вовсе не обязательно уезжать из Кингсбриджа.
Годвина словно осенило: дядя попросту не желает, чтобы он слишком быстро вырос и обошел его, а если он уедет из Кингсбриджа, то вырвется из-под влияния приора. Жаль, что он раньше не подумал о возможных препятствиях для своих намерений.
– Я не собираюсь изучать богословие.
– Что же тогда?
– Медицину. Нам здесь часто приходится заниматься целительством.
Антоний надул губы. Годвину подумалось, что он нередко замечал схожее выражение лица у матери.
– Монастырь не сможет за тебя заплатить, – произнес приор. – Ты понимаешь, что всего одна книга, бывает, стоит целых четырнадцать шиллингов?
Годвин откровенно растерялся. Он знал, что студенты могут брать книги на время и нанимать при надобности переписчиков, готовых скопировать нужные страницы… Ну да ладно, это не главное.
– А нынешние наши студенты? – спросил он. – Кто платит за них?
– Двоим помогают семьи, одному – сестры-монахини. Мы платим за троих, но это предел наших возможностей. Если хочешь знать, два места в колледже пустуют из-за отсутствия средств.
Годвин знал, что у аббатства имеются денежные затруднения. С другой стороны, аббатство располагало немалыми владениями, куда входили тысячи акров земли, мельницы, рыбные садки и леса, также оно получало изрядную прибыль с кингсбриджского рынка. Трудно было смириться с мыслью, что родной
В средневековых монастырях так называли монахов, которые исполняли какие-либо хозяйственные обязанности. К числу обедиентиариев (
