оставшихся родственников – Не даром этот вот, из чрева яростно вырвавшись, сгусток кровавый в руке зажимал! Тёмное дело своё вы свершили, словно дикие псы, что лоно у матки своей прогрызают! Словно свирепый хаблан, на скалу налетающий! Львам вы подобны, чью ярость никто не уймёт! Или же кречеты вы – из засады жертву глотаете! Волкам подобны голодным – те за добычей в ненастье следят! Птица турпан пожирает птенцов своих, если увлечь за собой их не может. Смел на защиту трусливый шакал, если логово его кто потревожит! Барс не замедлит схватить, зря нападает дворняга! Вот с кем вы сходны в злодействе своём!
Оэлун перевела дыхание и бросила короткий взгляд на испуганную женщину, продолжавшую прикрывать собой оставшегося сына. И тогда она, снова воззрившись на угрюмых сыновей своих, продолжила с прежним жаром, приводя уже привычные всем доводы:
– Не время сейчас для обид! Речь ведь о том, кто поможет вам отомстить тайджиутам, раз вы не в силах сами с обидой покончить! У вас же сейчас нет дружеской сени, кроме собственной тени, нет другого хлыста, кроме конского хвоста! О чём же вы думаете, так поступая?
– Не обида нами двигала, матушка! – поправил её сын, дождавшись, когда мать наконец закончит – Знаешь сама, каково наказание за предательство, ведь ты и учила нас жить по законам Степи!
– Я не забыла наши законы… – вдруг непривычно тихим голосом произнесла Оэлун – Но так ли хорошо уяснили их вы? Сейчас стоите, нацелившись на сводного брата и вторую мать, уже успев обагрить руки родственной кровью. Кого лишили жизни, затмив рассудки свои? Предателя? Но если так, то смерти подлежит весь наш род: и Сочихэл, и Белгутэй, и Тэмулун с Тэмугэ, и я, и вы! Так покончите скорее с ними и нами, но знайте: когда проведают люди, за что убит вами Бектэр, то не замедлят разделаться и с вами! Ведь все вы дети одного отца – Есугэя-багатура! Какую же славу добавите вы к его имени, и на что рассчитываете, если нас всё же оставят в живых?!
Слушая её, сыновья опустили луки, и женщина, устало выдохнув, изрекла наставительно:
– Никто не должен знать об истинной причине смерти Бектэра. И Белгутэй с Сочихэл останутся жить, и жить вместе с нами, ибо все мы одного рода. Так поклянитесь, что оставите жизни второй матери своей и брату, не выискивая повода к завершению начатого, не тая зла на них в сердце своём!
Через три дня, сполна оплакав потерю сына, Сочихэл обратила к небу сухие глаза. Слёз больше не было, зато не покидало горе. «Я отомщу! – решила она, стоя у могилы – Обязательно отомщу. И если случится, что не справятся с ним тайджиуты, тогда оружием мести выступят меркиты!
– Мама! – тронул за рукав халата Белгутэй – А как нам быть теперь? Потеряв брата, сможем ли мы жить с детьми Оэлун, как и прежде?
Сочихэл с нежностью погладила голову своего единственного теперь сына. Уже сейчас видно, каким статным юношей вырастет её Белгутэй. Красив лицом и силён, вот только очень добродушен. Но главное –
