ни изысканные яства на золотых подносах. И все же он замер, лишь переступив порог триклиния, замер, пораженный… Он не слышал приветствий отца, не помнил, какие фразы слетали с его губ в ответ на любезности престарелого сенатора. Перед ним предстала Венера.
Не успев очнуться, Юлий уже оказался возлежащим рядом с нею, и лицо его горело от смущения так же, как душа пылала от восторга. Он никогда прежде не видел таких чудесных волос: они были чернее ночи, чернее воронова крыла, но лишь неосторожный луч, пробившийся сквозь толщу облаков, коснулся их мягких волн, как эта тяжелая густая масса заискрилась темной медью, засверкала цветом солнца. А глаза! Что за чудо были ее глаза! Два светлых, словно прозрачных, миндалевидных синих озера, они делали ее тонкое лицо с ало-розовыми нежными губами трогательно-очаровательным в своей сияющей молодости.
Глядя на ослепительную красоту этого италийского цветка, Юлий почувствовал странный трепет в душе и какую-то нервическую слабость. «Кажется, я влюбился», – подумал он и отправил себе в рот аппетитный кусочек жареного ягненка. И чем больше он ел, тем быстрее проходили и слабость, и трепет, а под конец ужина Юлий понял, что был просто голоден.
К тому времени он узнал, что сенатор Клавдий вышел в отставку и на склоне лет решил устроить судьбу своей единственной дочери Арсинои.
– Этой зимой мы решили отдохнуть в милой теплой Кампании, – говорил сенатор. – В Риме сейчас холодно и неуютно.
– А почему вы выбрали именно Помпеи? – поинтересовался Юлий, пожирая глазами Арсиною.
– По совету Петрония, – ответила девушка, скромно потупив взор. – Он ежегодно посещает ваш город и говорит, что лучшего места для отдыха не сыскать.
– Он считает, – добавил сенатор, – что опасность, исходящая от постоянно готового взорваться Везувия, щекочет нервы и обостряет чувства. «Жизнь становится более насыщенной, когда осознаёшь, что в любой момент она может закончиться», – так говорил мне Арбитр несколько дней назад.
– Это на него похоже, – пробормотал Юлий. – Надеюсь, вы задержитесь у нас?
Сенатор бросил на патриция многозначительный взгляд.
– А это целиком зависит от тебя, Публий Юлий Сабин. – И перемигнулся с эдилом.
Юлий понял. Теперь он иначе посмотрел на Арсиною. Красавица, ни дать ни взять Венера! В чем же дело? Неужели в Риме ей не нашлось подходящего жениха?
Но с другой стороны, почему бы и нет? Жениться на богатой и знатной красотке – не это ли мечта всех его приятелей? Люди давно уже забыли, что такое amor infinitus36, идол золота и власти захватил умы и сердца нынешнего поколения. Нужно смириться с этим, рассуждал Юлий. К тому же ему представляется отличная возможность испытать новые ощущения: стать женихом, а затем мужем. Как говорил Петроний, «получать даром то, что прежде имел за деньги». Получать это от Арсинои само по себе казалось счастьем, и он уже начал мечтать, как вместе они будут познавать все таинства страсти…
Согласие родителей не заставило себя долго ждать, и через
Вечная любовь
