рой оставляло в прошлом устои рушащейся советской империи.
Егор Круглов вышел из танцевального зала, прошел к еще заполненным угощениями столам школьного выпускного, мысли его были уже на корабле, в июне он уходил матросом в полугодичный рейс, призрачному поступлению в далекие вузы крупных городов им был выбран этот путь романтики морских походов и неплохих заработков.
Егор подошел к зеркалам в коридоре, посмотрел на новый костюм, его единственный капитал на сегодняшний день, и подумал что через полгода, вернувшись из рейса, из школьника он станет вполне самостоятельным человеком с деньгами и работой в городе. Тогда он сможет наконец сделать этот манящий ход успешным – сменить отношение Лены Мезенцевой из соседнего класса из безразличия к нему на то феерическое возможное счастье с ней, которое снилось ему уже два года как – с поры ее переезда в Углегорск.
Черные коридоры были увешаны черными тканями, она снова, снова одета в черное, шаг Егора сменялся на легкий бег по лабиринту коридоров, где то рядом этот позолоченный зал, она в нем, но она одета в черное, он снова падает, падает в этих коридорах, но что можно поделать когда она одета в черное..
Море, декабрь 1991 год
Дым от сигареты Егора медленно таял в покачивании корабля, рейс был почти закончен. Корабль держал курс на порт Углегорска. Выйдя в рейс с материка одной страны, команда корабля возвращалась в другую. Советский Союз с окончательно ставшими анахронизмом порядками пошел ко дну незадолго до нового 92 года.
Полгода в море делали прачку с корабля довольно красивой женщиной, но Егора больше грела та фотокарточка с выпускного где Лена была в кремовом платье. Она приехала из областного центра, на время командировки ее отца, назначенного главным инженером Углегорского горнообогатительного комбината. Родители Егора всю жизнь проработали на комбинате рабочими, как и большинство жителей города. Море стало для него яркой страницей сменившей монотонный круг промышленной жизни, год за годом идущей в городе.
Углегорск, октябрь 1994
Ребята, не забудьте полку под телевизор! – Егор весело крикнул с кухни грузчикам заносящим мебель.
Феерия в жизни Егора Круглова, начавшаяся со свадьбы в июле, плавно перетекла в окончание ремонта в новой квартире, появившейся не без участия отца Лены, три комнаты и большая кухня являли собой достаточное пространство для счастья. Три его послешкольных года любовной тоски сменились расположением Лены, настоящая любовь заполонила все доступное пространство этих серых близлежащих улиц у ее подьезда, тщательно расписываемых Егором стихами своего сочинения.
Какой приятный парень этот дежурный на проходной – Егор о чем то говорил с усачом в форме, как вдруг понял что корабль уже отплыл от причала! Забыв куртку он выбежал на холод, под этим легким снегом, прыгнул в воду, как то забрался на корабль, почему все во льду, как холодно, все двери наглухо закрыты, стемнело, если не откроют двери внутрь корабля Егор замерзнет здесь! Наконец дверь открылась, что это за странный балкон в зеленый дворик и уже нет того леденящего ветра с улицы..
Углегорск, май 1996 год
Дверь в кабинет Егора была приоткрыта, эта привычка уходить с работы в 9 вечера полностью расцвела в нем когда Лена уехала рожать в роддом. Дома одному вечером все равно нечего делать, а у зама медного цеха по автоматизации Егора Круглова была куча работы по внедрению новых изобретений в уже существующих станках. Карьера на комбинате состоялась быстро, благо что отец Лены был в силе.
Год жизни для себя сменился совместным желанием ребенка, счастливая беременность, и вот из роддома пришла весть – мальчик, Стас.
Химки, январь 2010 года
23 этаж открывал прекрасный вид – городской гротеск сменялся рекой и парком с двухсотлетними дубами, по мосту ездили новые поезда и электрички космического дизайна.
Стас любил сесть после школы на подоконник и смотреть на эту новую насыщенную реальность. Сюда семья Стаса переехала несколько лет назад из Углегорска. Вид из его окна в Углегорске был на серую улицу, зато вдали открывалась синяя и сверкающая на закате и рассвете полоса моря. Первый раз вид на море захватывал, потом он становился обыденным, а с годами эта картинка лишь навевала тоску – море говорило о вечности, оно было здесь миллионы лет назад, будет и через миллионы.. Человек лишь вспышка в этой вечности в которой существует море.. Когда Стас думал об этом, серая углегорская улица становилась союзницей моря, она тоже здесь столетия, и она хочет быть здесь вечно, она дышит этой исходящей от моря метафизикой, она уже не просто улица, ее щупальца домов ловят эти незримые колебания между морем и небом.. Стас улыбнулся этим детским фантазиям, по мкаду вдалеке блистая солнечными зайчиками от фар тянулась многокилометровая цепь машин, на мосту дальше по реке машин было меньше, ездили они более быстро, эта динамика многообразной жизни захватывала Стаса, это то чего
