спросил Аласдэр. – А где был ты, дорогой братец, два года назад под Новый год?
– Аласдэр, не будь таким дураком, – запротестовал его брат. – Это никак не мое.
– Конечно, глаза у нее чертовски необычного цвета, – заметил Куин. – От всего этого немного не по себе, если вспомнить вчерашнюю цыганку.
– Мы поговорим об этом в другой раз, – сказал Меррик, по-прежнему глядя на Аласдэра.
– Нет, давайте поговорим сейчас, – возразил Аласдэр. – У нее глаза Макгрегоров, ведь так? Холодные, цвета голубого льда.
– Голубые глаза не бог весть какая редкость, – заметил Меррик. – Это может быть чей угодно ребенок.
– Конечно, – хмыкнул Аласдэр. – Но именно такой оттенок встречается чрезвычайно редко.
– Поосторожнее, старина, – сказал Куин, бросая озабоченный взгляд на мисс Гамильтон.
Но Аласдэр не отставал от брата.
– Меррик, не будь ослом, – горячился он. – Я совсем не хочу брать на себя ответственность за ребенка неизвестно от кого, если учесть, что я едва помню, как затащил ее в постель, но…
– Ах, теперь постель? – возмущенно выпалила мисс Гамильтон. – А помнится, сэр, я слышала, что постели не было вовсе, что вы наскоро получили удовольствие за занавесками во время развеселой встречи Нового года!
Меррик и Куин открыли рты.
– Мисс Гамильтон! – начал Аласдэр. – Я попросил бы вас!
Она крепче ухватила девочку.
– Нет уж, я наслушалась достаточно вздора от всех троих!
Из нежно-кремового ее лицо стало ярко-розовым, она дрожала от негодования.
– У вас свинские манеры. Сорча не «это», как вы изволили выразиться. Она ваша дочь, и у нее есть имя. И я буду вам благодарна, если вы будете использовать его – все вы. – Тут она повернулась к Меррику: – А вы, мистер Маклахлан! Мне все равно, что вы думаете! Будьте уверены – Сорча не ваш ребенок! Даже мою мать, какой бы восторженной дурочкой она ни была, не мог бы соблазнить такой скудоумный мерзавец, у которого ни на грош обаяния.
С этими словами мисс Гамильтон развернулась и пошла из комнаты со всей грацией, на которую оказалась способна, если учесть, что на руках она держала ребенка. Однако леди Сорча не хотела уходить. Она изо всех сил вырывалась, сжимала и разжимала кулачок, тянула его к Меррику.
– Нет, Мей, нуууу! – визжала она, извиваясь. – Дай цеп! Дай!
Как только они скрылись из виду, Куин рухнул в свое кресло и зашелся в приступе смеха.
– Я рад, что тебе так весело, – повернулся к нему Аласдэр.
– Ох, да она такая молоденькая! – Куин никак не мог остановиться. – Такая наивная! Просто воробышек, а не девушка! Ну, Аласдэр, теперь ты попался.
– Что ты имеешь в виду, черт возьми?
– Мало того, что тебе наговорила цыганка, у тебя в доме появилась красотка – тоже очень хорошенькая, особенно когда краснеет. Старина, я начинаю думать, что ты не только потерял аппетит, но и ослеп.
Эсме почти
