джентльмена – отставного полковника – и навел справки насчет меня. У меня нет выбора.
– Нет выбора? – Этого он не мог себе представить.
Мисс Гамильтон посмотрела на него очень серьезно.
– Видите ли, я сейчас осталась совсем без средств, – призналась она. – Но ведь Сорча другое дело, правда? У нее есть вы. Пожалуйста, Маклахлан. Вы не можете бросить ребенка.
– О Боже, я не собираюсь бросать ее! – возразил он. – Я даже не беру ее.
Мисс Гамильтон отступила на два шага по направлению к двери.
Аласдэр уставился на нее.
– Но… ребенок! Подождите, мисс Гамильтон! Разве вы не можете взять ее? Она… она такая маленькая! Ей немного надо!
– Почему вы так жестоки ко мне? – зарыдала мисс Гамильтон. – Никто не возьмет в услужение гувернантку с маленьким ребенком. Они, конечно же, подумают, что ребенок мой, и сразу откажут от места.
Аласдэр настороженно смотрел на нее.
– А это интересная мысль, – сказал он. – Откуда я знаю, что девочка действительно не ваша?
Внезапно глаза мисс Гамильтон запылали гневом.
– Откуда, эгоистичный негодяй? Вы продолжаете отрицать, что у вас были матримониальные отношения с моей матерью?
– Было что? – с недоверием откликнулся он. – Я отрицаю даже то, что знаю, как пишется слово «матримониальные»! Но если вы спросите меня, не мог ли я наскоро доставить удовольствие какой-нибудь даме, с которой уединился за занавесками во время развеселой встречи Нового года, тогда да, я сказал бы, что такая вероятность существует – вероятность, не более того. Я не могу точно припомнить.
– Боже мой, – прошептала она в ужасе. – Вы негодяй, да?
– Виноват! – воскликнул он, воздевая обе руки к небу. – Виноват! Именно так. И счастлив быть им!
Губы мисс Гамильтон презрительно скривились.
– Сожалею, сэр, что я вынуждена совершить такой поступок по отношению к ребенку, которого очень люблю, – сказала она. – Но быть незаконной дочерью негодяя все же лучше, чем расти в приюте для сирот или в тех условиях, которые я могу предложить ей, как бы это ни печалило меня.
Она смахнула слезу, шмыгнула носом и схватила лежащую на диване намокшую сумочку.
Аласдэр остановил ее на полпути к двери:
– Мисс Гамильтон! В самом деле! Вы не можете впутать меня в неприятность и удалиться!
Мисс Гамильтон решительно повернулась и подошла к нему совсем близко.
– В неприятность, сэр, вы вовлекли себя сами благодаря вашей привычке обольщать и соблазнять! Это да еще пристрастие к рюмке, или двум, или двадцати! Так что даже не думайте перекладывать вину на меня!
Но Аласдэр уже хохотал.
– Обольщать и соблазнять, мисс Гамильтон? В самом деле!
Она подняла руку, как если бы собиралась дать ему пощечину.
– Не смейте смеяться надо мной!
Он перестал смеяться,
