сам не подобрал её и не положил в сторону… Он подумал о том, что продолжать стоять здесь было глупо, так как он мешал прохожим, которые всё чаще стали задевать его то сумками, то сетками… Одинокий человек побрёл дальше, неизвестно который раз ступая по этим запутанным улицам.
Громкий сигнал поезда внезапно остановил его, буквально пригвоздив к месту. Он не заметил, что стоял почти рядом с рельсами, по которым шумно грохотал поезд, проносившийся мимо. Как же он не заметил, что существует опасность, угрожающая жизни?! Но нужна ли была ему такая жизнь? «А что если?.. – мелькнула мысль. И взгляд его устремился прямо под грохочущие колёса. – А там? ждёт ли кто-то там – за границей жизни?.. В том мире под названием смерть кто будет рад ему?!» – «Никто!» – как будто громом разнеслось внутри. Между тем, поезд проследовал дальше, дав на прощанье последний предупредительный свисток, как бы говоривший, что нахождение рядом с железнодорожными путями – опасно для жизни. Человек ещё раз задумчиво посмотрел на рельсы и, развернувшись, пошёл дальше.
Подул сырой ветер, который рождал причудливую рябь на поверхности многочисленных луж. Постепенно крепчая, он пытался приподнять мокрые листья и погнать их вдоль грязных канав. Справившись с этой затеей, ветер стал подбираться к человеку, пробуя атаковать его со всех сторон. Нанося удары по мокрой холодной одежде, он пытался плотнее прижать её к телу человека, видя, что это вызывает в нём неудовольствие. Он старался всячески досадить этому человеку, даже не задумавшись, почему именно его выбрал объектом атак. Этот жалкий человек был похож на мокрого воробья, которого схватит любая кошка… Он почему-то вызывал раздражение и желание как следует отхлестать его, за что и принялся с великим удовольствием. Человек плотнее закутался в леденящую враждебную одежду, которую безжалостно трепали порывы ветра. Она, будто тысячи осколков льда, стала обжигать холодом его тело. «Ух, ты! – выдохнул он, вдруг почувствовав холод во всём теле. – Кажись, оживаю!» ещё совсем недавно он чувствовал себя живым трупом, не способным реагировать ни на что. Что за метаморфоза произошла с ним? Отчего вдруг стала пробуждаться в нём чувствительность, обостряя реакции на внешние раздражители? Неужели это был поезд, чётко разделивший границу между жизнью и смертью, за которую он пока ещё не имел права перешагнуть? И в последний момент, стоя почти у дверей в тот мир, он осознал, что невольно сделал шаг в сторону, избрав жизнь. И всё вокруг опять ополчилось на него, открыто демонстрируя свою враждебность к одинокому, жалкому человеку… именно – жалкому! Да! Природа не терпит половинчатости. Будто исполинская птица, она расправила над миром два крыла, на одном из которых начертано «Жизнь», а на другом – «Смерть», и держит она их в великом равновесии. Зорко высматривая то, что не способно к жизни, она сметает под крыло смерти, чтобы ускорить разрушение и тлен. И бережно, как любящая мать, лелеет каждый росток, дерзнувший из праха вырваться к жизни,
