клумбы и подметали дорожки. Он окинул взглядом плавные изгибы ее бедер, обтянутые узкой юбкой. С годами ее фигура приобрела мягкую округлость, плавность линий, горделивую стать. Она по-прежнему притягивала взгляды мужчин. Других, но только не его. Александр Владимирович уже давно не чувствовал той страсти и пылкости, которая была в самом начале их семейной жизни.
Услышав его приближающиеся шаги, Ольга Юрьевна обернулась вполоборота и спросила:
– Ты объяснил ей, что так нельзя себя вести с людьми?
– Ну а для чего я, по-твоему, туда ходил? – не моргнув глазом, соврал Александр. Он подошел к ней, встал рядом и засунул руки в карманы брюк. Какое-то время они молча смотрели в окно на цветущий сад, где под порывами легкого ветра покачивались ветви яблоневых и вишневых деревьев, трепетали молодые сочные листочки, падали на зеленый ковер газона бело-розовые соцветия. Первым нарушил молчание Александр Владимирович, кивнув на рабочих:
– Ты смотри, как парни оригинально подстригли кусты. Они теперь похожи на шахматные фигуры.
– Саша, они их так стригут с того самого дня, как мы въехали в этот дом, – ухмыльнулась Ольга, она нисколько не удивилась, что за все эти годы он впервые обратил на это внимание.
– А я только сейчас заметил, – признался он и, оттопырив нижнюю губу, довольно покачал головой. – Очень красиво, здорово. Надо дать команду, чтобы возле администрации тоже так подстригли.
– Там ты быстрее заметишь, – подначила Ольга Юрьевна и вернулась к прежнему разговору: – И что Вика сказала? Она хоть поняла, что некрасиво поступила?
– Надеюсь, что да, – уклончиво ответил Александр.
– Ты не представляешь, как мне неудобно перед Валентиной, – сказала она. – Я до сих пор не могу прийти в себя.
– Оля, неудобно спать на потолке, – отмахнулся он, – она домработница, в ее обязанности входит терпеть хозяйские заскоки.
– Но это неправильно. – Нахмурившись, Ольга Юрьевна посмотрела на него. – В любом случае мы должны оставаться людьми. – Она помолчала, громко вздохнув. – Наша дочь уже вроде взрослая девушка, а ведет себя, как избалованный ребенок. Я всегда говорила тебе, нельзя ей во всем потакать. Она не знает слова «нет».
– Оль, ты серьезно считаешь шестнадцатилетнюю девчонку взрослым человеком? – Его левая бровь вопросительно дернулась вверх. – В том-то и дело, что она еще ребенок. С возрастом все пройдет. – Он один в один повторил слова домработницы. – Я до сих пор с содроганием вспоминаю свое нищее детство. Не хочу, чтобы и моя дочь в чем-то нуждалась. Она у меня одна, я хочу, чтобы у нее все было. Сейчас приеду на работу, дам помощникам задание, чтобы купили это чертово платье. – Он посмотрел на жену и спросил: – Оно хоть стоит того?
– Если тот клочок ткани можно назвать платьем… – Она дернула плечом, поскольку на этой фразе все эпитеты, способные охарактеризовать вещь, закончились.
– Понял, – усмехнулся Александр. – Ладно, Оль, поеду я. Водитель
