почему остался? – Марине было непривычно столько внимания, тем более от мальчика, которого она всегда опасалась, хотя Жданов никогда раньше даже не смотрел в её сторону.
– Да потому что я никогда не трушу. Да и делать в тот день мне было особо нечего. Скука, знаешь ли, и не на такие глупости толкает.
– Марина, да ты ешь, ешь, не бери пример с Ксюши, у той вечная диета. Вот торт, я сам рецепт придумал. – Валера отрезал от торта большой кусок, положил на одноразовую тарелку и поставил перед Мариной, налил ей чаю из термоса.
– Печёт Седых божественно, – подтвердила Катя. – Если бы я так пекла, то тоже весила бы тонну и совсем об этом не сожалела.
Марина подумала, что Валера обидится, но тот лишь улыбнулся:
– Умеешь ты, Катя, комплименты делать.
– Я в этом профи, – сказала Михеева, и все, кроме Марины, засмеялись.
– Но если ты тоже на диете, то можешь свой кусок мне отдать, – толкнул локтем Марину Коля, облизывая испачканные кремом пальцы.
Марина выдавила из себя вымученную улыбку и поблагодарила Валеру за торт. Есть ей совсем не хотелось. Но чай в одноразовом стаканчике оказался необычайно вкусным, а торт просто восхитительным. Марине даже захотелось испечь такой же. Все вокруг шутили и смеялись, и Николаевой стало очень хорошо среди этих ребят. Она всегда держалась в стороне, а теперь вдруг поняла, что тосковала по такой вот компании. Ей нравилось то чувство, которое объединяло их всех. Нравилось быть частью чего-то большого, ощущать себя своей.
За чаепитием ребята провели как минимум час. А потом привели класс в порядок и покинули школу.
Новые друзья проводили Марину до самого подъезда. Некоторое время постояли молча в свете, лившемся из окон дома, он казался тёплым, надёжным островком в зимней темноте двора.
– Ты завтра не бойся, – сказал Марине Коля, – ты ведь двенадцатая. Я буду сражаться как лев, чтобы до тебя очередь не дошла.
– И я, – пообещал Валера.
– Как лев пусть сражается Коля, а ты будешь как бешеный слон, Седых, – съязвила Катя.
– Марина, ты не обращай внимания, что Катька Валеру подначивает, – посоветовал Николаевой Миша и добавил злорадно: – Просто Михеевой Седых нравится.
Катя показала Мише язык, но ничего не сказала.
– А ты как кто будешь сражаться? – спросил Михееву густо покрасневший после слов Миши Валера.
– А я просто буду сражаться, – усмехнулась Катя.
– До последней капли крови, – прошептал Миша, и Марина вздрогнула.
Все замолчали, а потом начали торопливо прощаться и разбегаться кто куда. А Марина всё стояла на месте, словно понимая, что она должна уйти последней. Двенадцатой. Разве это не её любимое число?
И вот на дорожке к подъезду остались только она и Миша.
– Ну пока, – сказала Марина и повернулась к двери, но Миша поймал её за руку.
– Подожди, – сказал Лосев. – То, что Катя сказала,
