еще не произнес его до конца, как Джейн набросилась на него и накрыла ему рот поцелуем. Она сунула ему в рот свой язык – то, чего она не посмела бы сделать раньше. До чего же странно, невероятно странно было вести себя с ним вот так.
Питер освободил свои губы.
– Это значит «игла».
Джейн закрыла глаза, на нее нахлынули воспоминания о бедном Задире – бедном, обреченном, искалеченном Задире, чье имя также означало «игла». Тетигистус. И у того и у другого было одинаковое настоящее имя, и она не знала, какой в этом тайный смысл, и это пугало Джейн до глубины ее существа.
– Да, – печально отозвалась она. – Да, я знаю.
На следующий день ближе к полудню они проснулись от громкого стука в дверь. Джейн еще не разлепила глаза, когда дверь распахнулась и комнату заполнили эльфы. Казалось, их тут десятки, все в суровых костюмах и неумолимых туфлях. Они в брезгливом молчании уставились на кровать.
Наконец один из них произнес:
– Нам понадобится другая жертва.
– Где мы возьмем другую жертву так поздно?
– А вдруг они еще не…
Из ванной вышла красивая женщина с ослиными ушами и хвостом, в руках она держала пиджак с золотым отливом.
– Будьте благоразумны. Разумеется, они уже – только взгляните на них. Какой здесь беспорядок.
– Прямо бардак.
Джейн натянула простыню до подбородка. В животе у нее урчало, кишки крутило. Голова болела так, как она раньше себе и представить не могла. Белый как мел эльф принюхался к ней и фыркнул:
– Их всегда совращают эти дешевые шлюшки, которых пучок на пятачок…
– Эй, как вас там!.. – Питер сел с горящими глазами и сжал кулаки.
Эльф не глядя двинул ему костяшками по губам и свалил обратно на постель. Джейн пискнула.
– Имеется еще тот парень с Излучины. Если действовать быстро, можно сдать анализы, освидетельствовать – и к вечеру он будет готов.
В вихре костюмов, шелков и портфелей эльфы отбыли. Не забыв забрать с собой серп.
Питер сел и обхватил голову руками.
– Что мне делать? – простонал он. – Что делать?
Джейн мутило с похмелья, и проку от нее было мало. Она мечтала попасть в ванную и подозревала, что ее там вывернет. Но держалась, как могла.
– Послушай, – сказала она, – сделанного не исправишь. Прошлая ночь принадлежит истории, назад ее не вернешь. Нам просто придется смириться с неизбежным.
– Ох, Джейн, мне так жаль, что я втянул тебя в это дело. Какой же я подонок! Я один во всем виноват, – скорбно произнес он. Это было бы смешно, если б не было так серьезно.
– Слушай, взгляни на это с положительной стороны. По крайней мере, ты сохранил… – она едва не сказала «член», но ухитрилась вывернуться, – целостность. Тебе не придется идти по жизни священным евнухом. Это стоит некоторых
