как нельзя кстати.
«Опять брюки», – про себя отметила Ольга.
Вот и тут она выигрывала у подруги. У Ольги не было этих страшных мускулистых балетных ног, и она предпочитала платья или юбки. Могла это себе позволить. Ядвига – нет. Ольга поражалась себе самой. О чем она сейчас думает? Почему? К чему сейчас уже эта конкуренция? Гонка – кто в чем, что почем? Откуда в ней столько злости, злорадства?
Приехала ведь, в конце концов, ее лучшая подруга, можно сказать, уже почти единственная. И, наверняка, приехала с добром. Эти Ядвигины колючки можно просто опустить, не обращать на них внимания. В душе она не такая. И сколько же вместе прожито-пережито.
Оля сидела во дворике на скамейке и ждала, когда наконец выйдет мама. Рядом с удовольствием уплетала мороженое худющая веснушчатая девчонка.
Вовсю светило обманчивое весеннее солнце. Когда кажется, что вот оно, пришло наконец тепло, и можно снять надоевшие шарфы и шапки. И не хотелось обращать внимание на холодный мартовский ветерок. И думать о том, как это опасно. Прохватить может ого-ого как. В один момент! И организм за зиму ослаб, и температура на улице хоть и плюсовая, но всего-то пять градусов. Но ручьи-то журчат! Воробьи-то чирикают!
Девчонка всем своим видом демонстрировала, что ей эти дуновения холодного ветра были не страшны. Пальто распахнуто, шея голая, шарф и шапка виднелись из оттопыренных карманов серого драпового пальто с цигейковым воротничком.
Она с любопытством рассматривала Олю.
– Это ты показываться приехала? – Девочка облизнула вафельный стаканчик. Еще бы немного, и мороженое начало капать на грубые коричневые ботинки.
– Я. А ты откуда знаешь?
– А я все знаю. Я здесь старожилка. Я тебя в коридоре вчера видела. И потом на уроке слышала, как тебя Екатерина с Игорем обсуждали.
– А это кто?
– Ну ты даешь! Профессора наши! Откуда ты приехала-то? Тундра!
– Никакая я не тундра. Из Одессы я.
– Во-во, точно. Разговариваешь смешно. В театральный бы тебя точно не взяли с таким говорком. А к нам возьмут. Счастливая, – девчонка тяжело вздохнула. – У тебя данные природные хорошие.
– Это что, преподаватели так сказали?
– Ага, – девчонка незаметно вытерла пальцы о пальто. – И растяжка хорошая, и гибкость, и прыжок. Говорили, что это редкость. У меня вот тоже прыжок хороший, а руки мои Катерине ну никогда не нравятся. «Тяни, тяни!» Куда тянуть? Некуда уже. Надоели. Назло им пошла и мороженого наелась.
– И что теперь?
– Да ничего, – новая знакомая расхохоталась. – Я не поправляюсь. Вот в этом мне повезло. Ем, сколько хочу.
Оля с недоверием посмотрела на девочку. Что-то не верилось. Девчонка была невероятно худая. Только в фильмах военных играть. Худая и угловатая. Конопатая, с большим ртом. Но был в ней какой-то задор. И Оле стало немножко теплее в этой не очень, как ей показалось, приветливой
