что от меня так просто не отстанут, пока не покажут все. Сжав кулаки, первая направилась к выходу из вольера, желая как можно скорее выполнить все, что она хочет, а после отправиться домой, надеясь забыть обо всем, как о страшном сне.
За оградой мне стало легче, вроде бы… я не уверена, ведь все на что была сейчас способна, это невидяще смотреть себе под ноги, раз, за разом вспоминая пугающие глаза оперативницы.
– Это ты еще с красноглазками не сталкивалась, вот там страх полнейший!
– Кто такие красноглазки? – безжизненным, без эмоциональным голосом спросила я.
– Мелкие демоны, поглощающие душу человека, тем самым временно занимая ее место для исполнения собственных нужд.
– А, понятно.
– М-да, шок на лицо, – обреченно вздохнула Юля, – опять мне достанется от Костяныча за то, что травмирую нежную психику его новой протеже.
– Кто такой Костяныч?
– Так Константин же, просто из-за его родословной все зовут его именно так.
– А что не так с его родословной?
– Так он же правнук Кощея!
Нервно хмыкнув, ступила в распахнутые двери второго вольера, будучи свято уверена, что теперь-то уж точно готова ко всему.
– Пойдем, я думаю, здешние обитатели тебя сильно удивят.
Не переставая щипать себя за руку, послушно шла за оперативницей, желая как можно скорее закончить.
К сожалению, боль была вполне реальной в отличие от того, что предстало перед моими глазами. Внезапно все поплыло, и свет померк.
Просыпаться совершенно не хотелось.
Позволив себе поваляться еще какое-то время, все-таки открыла глаза и в ужасе уставилась прямо перед собой. В ужасе, потому что не припомню, чтобы накануне я делала ремонт в квартире. А он был. Вот прямо свеженький и такой одновременно «старенький». Ну, точнее сказать, косил «под старину».
Первой мыслью было классическое в таких случаях «я, конечно же, сплю», но уже второй «ой, мамочки, это, по ходу дела, реальность». И эта вторая пришла сразу же после того, как я пребольно ущипнула себя за руку. Это тоже классический прием, по крайней мере, так поступают во всех книгах, если что-то вдруг идет не так.
Все еще безумно тараща глаза, с нотками паники и восхищения рассматривала комнату: огромная кровать, два на два, не меньше, и я, кстати, сейчас на ней сижу; отделанная под старину мебель, тяжелые портьеры на стенах и темные, нагонявшие жути, картины на стенах.
Бр-р…
В комнате царил полумрак, оттого я не сразу заметила чужое присутствие.
Усомниться в реальности произошедшего мешал один ма-а-аленький нюанс, сидевший в кресле подле моей кровати.
Мужчина со скучающим выражением лица, взглянул из-под опущенных ресниц, бегло оценивая мое состояние. Поднявшись, направился в сторону двери, обронив напоследок:
– Наконец-то выспалась…
И уже совсем тихо:
– Думал, сдохла.
– Вообще-то,
