сейчас так ворочу, что мало не покажется. – Потом ободрил избитую служанку: – Не бойся, он тебя не тронет! – И снова повернулся к повару: – Если я еще раз увижу, что ты девку бьешь, я тебе…
Что именно он ему пообещал никто не услышал, так как Семен лишь прошептал угрозу в мясистое поварское ухо, вложив в нее все свои познания о грозных расправах. Правда, тут-то его пыл и поугас – заметил наш боец, что главный его зритель покинул амфитеатр и эффектной концовкой сей комедии развлекались только площадные зеваки. Что делать, Плахову оставалось лишь догонять свою капризную музу. Повар же с большим вниманием отнесся ко всему услышанному. На минуту остолбенел он с разинутым ртом и выпученными глазами, пока из толпы не прозвучало издевательское:
– Митрий! Это ж какую тебе кару пообещали, поделись с народом, что ты так испужался?
Тут уж он спохватился, одернул замершую в страхе девку:
– Че стоишь? Пойдем домой, давай!
И поспешил прочь от греха подальше.
Семен нагнал Воронцову уже у крыльца ее дома и окликнул:
– Анастасия Афанасьевна!
Та молча обернулась и выжидающе посмотрела на своего незадачливого ухажера. Плахов видел, что восхвалять его за совершенный подвиг она не собирается. Проклиная себя за неуклюжесть и навалившееся косноязычие, он не нашел ничего лучше, как вновь заговорить о случившемся:
– Вот ведь как… Обидел девчонку, злыдень…
Кивнув служанке, чтобы та отправлялась домой, неприступная красавица снизошла до объяснений:
– Вы думаете, что после того, как вмешались, ей жизнь облегчили?
– Ну не смотреть же, как ее… это…
– Иногда лучше промолчать. Вы представьте: сейчас этот повар придет домой, пожалуется барину на бедную девочку, и ту отправят на порку. И что ей лучше: стерпеть один удар от этого злыдня али на конюшне получить по полной?
Несчастный Плахов вконец смутился от столь неожиданных назиданий, а Воронцова смерила его взглядом, удовлетворилась достигнутым эффектом и повернулась, чтобы войти в дом.
– Вы, это… В церковь-то пойдете… в воскресенье? – бросил ей вслед Семен.
– Конечно пойду, – Анастасия оглянулась с улыбкой, и это обнадежило Плахова.
– Так я вас провожу тогда?
– Разве у меня есть выбор? – вопросом на вопрос откликнулась красавица и скрылась за дверью.
Ответ был кокетлив, но означал согласие. Да и само это кокетство говорило за себя: ухаживания офицера были желанны, и только гордость не позволяла девушке открыть свои чувства. Но Семену этого было достаточно, чтобы ощутить крылья за спиной. И хотя не взлетел он, а просто побрел, стуча каблуками по мостовой, к себе домой, мысли его перенеслись уже в заветное воскресенье, когда он предстанет с ней перед алтарем, хоть пока и на простой заутренней, но может потом, когда-нибудь… И вид у него был счастливый и глупый, как у всех влюбленных в этом грешном мире.
Глава 5,
о том, что в карты
