это вообще не бани! Это – купальни! Ведь ни попу, ни музыканту, стоящих в «бане» в утеплённом одеянии, отнюдь не жарко! То есть – это отнюдь не парная, служащая у нас для помывки и убийства болезнетворных микробов, а просто место совмещения приятного с полезным, три-в-одном: и поесть, и неприятные запахи отбить, да и потешиться хоть в соло – хоть в группенсексе.
Похоже, экология сыграла злую шутку с «демократами»: дровишки в Западной Европе закончились много ранее, чем, например, в Москве, где таковые потихоньку стали быть дефицитом только при Годунове: частных бань вынужденно становилось в столице всё меньше, и были организованы общественные бани Москвы (но именно бани, а не купальни), с которых царь имел 15°° рублей годового дохода.
Арабески, или лишь малый штрих к истинному портрету Годунова
Надо заметить, что РПЦ и власть немало потрудились над созданием образа «несчастного» царя Бориса.
Этот персонаж, будучи абсолютно неграмотным, и находясь на должности кравчего у царя Ивана IV, весьма преуспел в личном бизнесе, имея ежегодно:
«С вотчин в Вяземском и Дорогобужском уездов – 6 °°° рублёв; с конюшенных слобод – 12 °°° руб. Царь давал ему на чрезвычайные расходы 15 °°° рублёв, и область Вага так же ему была от Царя пожалована, с которой он получал 32 °°° рублёв; с княжеств Рязани и Севера 3° °°° рублёв; с городов Твери и Торжка 8 °°° рублёв; с бань находящихся вне стен города Москвы 1 5°° рублёв; и того 1°4 5°° рублёв. Да сверх сего имел ещё знатныя поместья круг Москвы и во многих других областях, что ни кто ещё в России таких не имел» [кн. Михаил Щербатов, 1789]
Вдумайтесь! Эти 1°5 тыс. рублей, поступавших ежегодно в личную собственность Годунова, эквивалентны аж 1° % доходной части бюджета России тех лет! Это как если бы сегодня какой из чиновников Ближнего круга г-на Путина имел личный доход в 1,9 триллиона рублей годовых.
Понятно экономически, что банный нормо-час обходился горожанам на поточном производстве куда дешевле, чем при мелкосерийном на своём подворье, да и народу в городе прибыло. Но что вряд ли повлияло на помывочные традиции крестьян, т. е. на традиции более чем 97 % населения страны за «МКАДами» боярских хором.
А что же в Европе?
Наверное, стоит, как и во всех странах Средневековья, чётко отделять людей от надстроек-реципиентов: например, во Франции середины XVII века отсутствие банной практики для «высшего общества» являлось чем-то вроде маркера, его коренного отличия от «черни»; и таких «маркеров» хомотриалы-во-власти придумали немало[1].
Эта демонстрация отличия знати от черни (в т. ч. и в гигиене) было навязано извращёнными умами населенцев Ватикана, назвавших чистоплотность церковным преступлением, которое заключалось в смыве с тела добропорядочного христианина памяти святой воды, в которой его купали при крещении. Наверное, попы на примере манер знати пытались вызвать у Instrumentum vocale – неодушевлённых предметов, обладающих лишь даром речи – благоговение перед ними, сильно пошатнувшееся в то время.
И это была вторая причина запрета
Есть несколько ситуаций, когда один человек старается сказать нечто таким образом, чтобы его понял только ограниченный круг лиц. Одна из таких ситуаций возникает тогда, когда у человека из его собственного Я исходит потребность накачать щёки компетентности и возвеличиться в глазах окружающих.
Образованность людей на Руси ещё задолго до первых Романовых не имела существенных отличий в социальных слоях: многие, по крайней мере в городах, были способны читать, писать и складно говорить (см. берестяные Новгородские грамоты). И как же, спрашивается, можно было в этой ситуации скворызлым попам выделиться? По очевидности, единственным способом: прилюдно вещать на «птичьем» языке, который бы окружающие понимали смутно. А если при этом пастве говорилось (через ходячих СМИ той эпохи, т. е. устами странствующих монахов, других проплаченных попрошаек), что сей «птичий» язык является «священным» и доступным для понимания лишь избранными, слугами бога, то цель достигалась.
Так родился церковно-славянский извод языка русов, так родилась латынь для ведения службы в католических храмах, так появился авестийский язык для записи проповедей Спитамы Заратуштры, так родился санскрит, так родилась и арабская вязь, исключительно для записи Корана.
Пример русских попов оказался для светской Европы заразительным, был там тиражирован, но потом, как и всегда, всё вернулось на круги своя, опять в Россию – оттуда, откуда и появился.
В безудержном стремлении обозначить свою «элитарность», свою принадлежность породе «альфа-самцов» и «бета-самок», сбились в тусовки одарвинизированные хомотриалы (накопление
