имел супруги более приемлемой для его сердца, чем она.
Если говорить о моей несчастной жизни, то сердце мое из мрамора, непокорное, безрассудное.
Часть первая
«Живая и миловидная»
1517–1520 годы
Кэтрин было пять, когда смерть бросила свою черную тень на ее жизнь. В это тяжкое время страха и печали ужасная болезнь под названием «потливая лихорадка» опустошала Лондон. Девочка забилась в угол в доме, стоявшем на территории монастыря Черных Братьев, который закрыли от всех посторонних из-за эпидемии, и сжималась от ужаса, слыша колокольный звон городских церквей и чуя запахи травяных снадобий, которые готовила мать на случай, если кто-нибудь в доме заболеет. Хотя она и была мала, но понимала тяжесть ситуации. Занимаясь разными простыми делами на винокурне, Кэти слышала разговоры взрослых на соседней кухне о том, что лихорадка убивает мгновенно и люди ни с того ни с сего падают замертво прямо на улицах. Ей было известно, что даже король покинул Лондон. Как и все, она отлично знала признаки болезни и с тревогой наблюдала за собой: не начнется ли у нее озноб, не закружится ли голова, не появятся ли жажда, головная боль и другие недомогания. Знала и то, что если проживешь с потницей целый день и целую ночь, то поправишься. И это будет ее единственной надеждой.
Мать вернулась со службы у королевы, и Кэтрин очень этому радовалась. Своим спокойствием и уверенностью хозяйка дома внушала всем веру в лучшее, и было не так страшно. Мать научила Кэти и ее четырехлетнего брата Уильяма особой молитве: «Даруй свет моим глазам, о Господь, если я засну мертвым сном». Каждый день они обязательно исповедовались в своих маленьких грехах священнику доктору Мелтону, чтобы всегда находиться в состоянии благости и быть готовыми к встрече с Создателем. Двухлетняя Анна была еще слишком мала, чтобы осмысленно произносить молитвы, но мать позаботилась и о ней: каждый вечер молилась за свою младшую дочь, прижимая ее к пухлому животу. Кэти знала, что скоро у нее появится еще один брат или сестра. Она надеялась, что ужасная потливая лихорадка уйдет до того, как родится ребенок, и что это будет девочка. Но болезнь продолжала свирепствовать даже в ноябре, тогда и заболел отец.
Ей запретили входить в его комнату, чтобы не подцепила заразу, и Кэтрин наблюдала, как мать носится туда-сюда с тазами горячей воды и полотенцами. Она видела, как открыли входную дверь, чтобы впустить врача, и через два дня – поверенного отца. Нос и рот у обоих были закрыты отдушенными гвоздикой льняными повязками. Девочка чувствовала, что на дом опустилась тишина, и понимала: шуметь нельзя.
На следующий день появился любимый дядя Уильям, младший брат отца, и отец Катберт Танстолл, которого дети хорошо знали. Священник был человек незлобивый, умный и мягкий, с гладко выбритым лицом и крючковатым носом. Он не только приходился им родственником, но и был большим другом всем и очень важной персоной, так как служил королю Генриху. Кэтрин обожала его, как и дядю Уильяма, мужчину довольно грузного, с искрящимися глазами и веселым круглым лицом. Они оба очень по-доброму говорили с детьми и уверяли их, что отец в безопасности, что он в руках Божьих и Господь лучше знает, какой исход для него предпочтительнее. Этот урок Кэтрин будет помнить всю жизнь. Однако от нее не укрылась слеза, навернувшаяся на глаза грубоватого в манерах, привычного к военной службе дядюшки.
Трудно было смириться с тем, что Господь знает лучше, когда в тот же вечер мать, храбро подавив всхлипы, сообщила им: отец умер и отправился на Небеса. Дом завесили черными тканями, все надели траур. Услышав громкие удары главного колокола в монастыре Черных Братьев по соседству, Кэтрин поняла: звонят по ее отцу. Дядя Уильям сказал, что прозвучит тридцать четыре удара, по одному за каждый год жизни сэра Томаса Парра.
Дети не присутствовали на похоронах в монастырской капелле Святой Анны; отец хотел, чтобы его тело было погребено именно там, рядом со старшим братом, умершим сразу после рождения. Они смотрели, как мать, светлые волосы которой были спрятаны под похожим на монашеский плат головным убором и черной вуалью, выходит из дверей, опираясь на руку дяди Уильяма. Маленький Уилл плакал, Кэтрин и сама была опасно близка к слезам, пытаясь свыкнуться с тем фактом, что ее отец никогда не проснется и она больше не увидит его. Ей хотелось помнить отца таким, каким он был при жизни.
Человек умный и образованный, сэр Томас занимал важные посты при дворе короля Генриха. Он был близок к королю, как мать была близка к королеве, крестной матери Кэтрин, принимавшей в девочке живое участие, несмотря на то что Кэтрин никогда с ней не встречалась. Но ее родители проводили много времени при дворе, у матери даже имелись там свои покои, и Кэтрин теперь размышляла, вернется ли мать к своим обязанностям.
Для нее не имело значения, что отец был богатым и важным человеком; она
