с места!
Каждый из парней успел прочитать свой гальд по несколько раз. Магнус выговаривал нужные слова нараспев, прикрыв глаза и покачиваясь. Губы его дрожали, но он ни разу не сбился. Боуги перед тем, как декламировать заклинание, широко расставлял ноги, словно ожидал, что колдовство собьет его на землю, будто качка на корабле, и выкрикивал слова задиристо и громко. Но сейчас и он устал, и сидел у могилы, степенно жуя табак. Магнус же пританцовывал на левой ноге, а затем снял ботинок и достал из него смятый промокший пергамент со ставом. Проверил, не прожжен ли чулок. От предложения потрогать кожу («Она еще горячая, вот, щупайте!») друзья вежливо отказались.
Наконец Эйрик сделал несколько понюшек, соблазнившись табаком Боуги, вернул себе кофту и плащ, и парни двинулись в обратный путь. Ветер на сей раз не завывал, но слабо шуршал в низкой траве, как мыши, спасающиеся от вулканической лавы. Свободные от своей таинственной ноши, юноши двигались веселыми перебежками, перепрыгивая через низкие камни и отплясывая на дорожках между могилами, чтобы согреться. Со стороны могло показаться, что в глубине души все были даже рады, что их затея провалилась.
– Стойте-ка…
Магнус обронил это так тихо, что Эйрик с Боуги успели пройти вперед на несколько шагов, прежде чем обнаружили, что их друга нет рядом. Магнус застыл недалеко от их самой первой могилы. Он щурился, глядя куда-то в сторону, а затем нерешительно двинулся к захоронению.
Эйрик и сам ощутил нечто странное. Уже некоторое время его тревожил шуршащий звук, источник которого в темноте он не мог обнаружить. Спина Магнуса маячила перед его глазами. Подобно флагу, белел воротник нижней рубашки, торчащий из-за плаща.
Когда Магнус остановился, Эйрик и Боуги едва не врезались в него. Они вернулись к тому месту, где Эйрик прочел свой первый гальд. Только теперь могила была уже не пуста. Земля, поросшая сухой травой, разорвалась, как старое одеяло, и вскопалась у изголовья. В могиле сидел до пояса зарытый в почву покойник. Перепутать было невозможно: несчастный был мертв достаточно давно, чтобы все мясо слезло с костей, обнажая серый череп с остатками волос. Руки скелета чинно покоились у него на коленях поверх травы. Покойник не проявил никакого интереса к подошедшим парням. Казалось, его вытянули из земли на веревках – только колыхались на ветру редкие лохмотья. Первым подал голос Боуги:
– А где его гроб?
Эйрик деловито обошел мертвеца сзади, хмыкая и потирая подбородок. Он старался держаться так, словно каждый день наблюдал восставших покойников, но и сам понимал, что выглядит это как бравада. Всем троим было страшно. Не так страшно, конечно, как если бы скелет выскочил на них из-под земли, но достаточно, чтобы держаться подальше от нового знакомого.
– Похоже, он пробил его лбом, – заметил Боуги, хмурясь и указывая на щепки, застрявшие в комьях земли. Ему было жалко покореженную древесину, пускай даже старую и истлевшую.
Несколько раз обойдя восставшего покойника, троица
