на пассажирском месте, смотрела в окно и рассеянно дергала повязку на руке.
Отец остановился на светофоре и повернулся к ней.
– Посмотри на меня. Тебя зовут Айя. Сейчас 2048 год. Ты живешь в городе Газа. Твой любимый цвет – фиолетовый. – Он сделал паузу и добавил: – Ты – настоящий человек.
– Тогда почему все птицы издают одинаковые звуки?
– Что?
– Пение птиц. Оно одинаковое.
Отец долгое время молчал. Наконец, он заговорил:
– Когда мне было столько же, сколько сейчас тебе, я близко дружил с двумя мальчишками, моими сверстниками. Я жил в Газе, а один из мальчиков – в Тунисе и еще один – в Бейруте. Мы все были палестинцами, из Хайфы, но нас разбросало по миру, как дробь из ружья. Границы и законы не позволяли нам видеться. Мы иногда спрашивали друг у друга: если бы наши деды не бежали из своих домов, словно тараканы, случилось бы так, что мы трое остались соседями? И были бы совсем другими людьми, без этого груза на душе? И каково это – иметь свой дом, чтобы никто не мог оспорить твоего права на него?
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Иногда, чтобы обрести дом, нужно просто сменить свою точку зрения.
На светофоре загорелся зеленый свет, и они снова тронулись с места. Айя посмотрела на парк, где обычно гуляли молодые матери с колясками, а подростки играли в футбол на траве. Но теперь она видела только большую грязную поляну, где группа мальчишек, у которых не было ног или рук, ковыляли на самодельных костылях. У нее перехватило дыхание.
– Айя… – произнес отец.
Она перебила его, но тут же замолчала.
– Не обращай внимания.
Отец смотрел на нее с, казалось, бесконечной грустью во взгляде.
Тем вечером Айя пришла в комнату матери. Та спала на спине, накрывшись одеялом. Айя села на краешек ее кровати.
– Мама, ты меня слышишь? – прошептала она.
Мать не шелохнулась. Айя изучала ее лицо, видела, как слегка дрожат в такт дыхания тонкие волосы в ее носу. Айя просунула руку под одеяло и сжала ладонь матери.
– Я скучаю по тебе, – прошептала она.
На мгновение Айе показалось, что мать тоже сжала ее руку.
Вечером Зияд приехал к ней в инвалидной коляске. Обе его ноги были отрезаны по колено, джинсы заткнуты под бедра.
– Зияд, что случилось? – в панике спросила она. Он как будто похудел, под ногтями была грязь, на джинсах – пятна.
– Они создают здесь нацию инвалидов, – выпалил он с яростью, которая удивила их обоих.
– Кто они? – спросила Айя.
Он с горечью посмотрел на нее.
– Кто же еще?
Он вытащил что-то из кармана в спинке его коляски: камень и длинный кусок резиновой ленты. Положил камень в центр ленты и оттянул ее назад, проверяя на эластичность.
– Должно получиться. – Он посмотрел на нее и улыбнулся своей милой полуулыбкой.
