style="font-size:15px;"> Директриса, дама дородная и внушительная, умела сказать так, что у любого невольно выпрямлялась спина и возникало непреодолимое желание исполнить требование. Логинов про себя вздохнул и завернул в директорский кабинет.
– Вадим Андреевич, золотой вы наш, – начала Галина Ивановна, сложив руки на объемном животе и сразу превратившись из строгой начальницы в добрую пожилую тетушку, – мне только что звонили из районной газеты по поводу интервью с вами. И, уж просите меня, я от вашего имени дала согласие. Ничего не поделаешь – бремя славы! – предупредила она протесты со стороны физрука. – А еще с местного телевидения звонили, хотели снять репортаж в стенах школы и пригласить вас на передачу в телецентр.
– Галина Ивановна, только не это! – замахал руками Вадим, будто отбиваясь от навязчивых журналистов. – Меня, пока в Москве был на конкурсе, эти интервью и репортажи чуть не доконали. Больше не могу! Избавьте меня от этого сомнительного удовольствия, пожалуйста!
Он жалобно посмотрел в глаза директора школы, но это не сработало. Дама сурово поджала губы и нахмурила подведенные карандашом бровки.
– Вадим, для нашего небольшого городка, хоть и краевого центра, победа на всероссийском конкурсе – очень важное событие. А в стенах этой школы, – Галина Ивановна сделала жест руками, словно обнимая вверенное ей учреждение, – за всю столетнюю историю ее существования ни один лучший учитель страны не работал. Ты, Вадим, наша гордость! – в голосе директрисы зазвучали теплые материнские нотки. – Да и разве были хоть когда-нибудь победителями этого конкурса учителя физкультуры? Никогда! Ты первый! Лично я в детстве так ненавидела физру, что сбегала с нее при первой возможности, потому что вела ее жуткая грымза, и ее ненавидела вся школа, не только я. А ты создал такую методику, что на уроки физкультуры дети бегут с радостью. Даже толстяки наши стали заниматься благодаря тебе.
Галина Ивановна погладила Логинова по плечу, смахнув невидимую пылинку, и улыбнулась:
– В общем так, Вадим Андреевич, отказы не принимаются! Вы теперь человек известный и несете ответственность не только за себя, но и за всю российскую педагогику. Да, да, как бы пафосно это ни звучало. Каждое ваше слово будет повышать престиж профессии, привлекать в нее молодежь, особенно мужчин. Это же неправильно, когда в школе работает всего трое мужчин – вы, историк и физик. А должно быть не меньше половины, чтобы поднять авторитет учителя перед учениками. Они же в учителях пример видят. Так что соберитесь, возьмите себя в руки и – вперед, за дело!
Вадим обреченно вздохнул, но кивнул, соглашаясь. Вот оно, бремя славы! И никуда не денешься.
– Хорошо, Галина Ивановна, на репортаж я согласен, а вот в передаче участвовать не буду, хоть увольняйте меня.
– Что ты, что ты, Вадик, – испуганно округлила глаза и замахала ручками директриса, – какое еще увольнение?! Мы без тебя теперь как без рук. Ты – наше все! Ладно, от передачи
