Тихо. Снежинки искрятся тысячами маленьких лампочек. Глазам больно даже через темные очки. Благодать! Снежное безмолвие! Тепло, даже жарко. Идем строго по следам. А у меня тревога не уходит, я не спускаю глаз с впереди идущего Эдика. Вдруг… Эта картинка запомнилась мне на всю жизнь. Эдик почему-то вскидывает руки вверх и мгновенно уходит вниз, исчезает из глаз.
– Эдик в трещине! – кричу я.
Мы быстро подходим к этому месту – на плоской ровной поверхности ледника, в снегу – дырка диаметром полметра. Мы легли вокруг дырки крестом…
– Эдик! Эдик! – кричу я. Тихо. Ответа нет…
Похолодело внутри: разбился, зажало во льду, улетел далеко вглубь, ударился головой об лёд? В те далёкие 60-е годы мы ещё не носили касок!..
– Эдик! Эдик! – снова и снова кричу.
– Все в порядке! – слышим глухой ответ из глубины трещины.
– Живой?
– Да! Только очки разбил… – отвечает Эдик.
Быстро достаю из рюкзака капроновую веревку. Один конец ее надежно закрепляем на ледорубах, воткнутых в снег, а конец бросаем вниз Эдику. Только после этого заглядываю вниз…
Эдику повезло (если вообще это можно назвать везением) – он пролетел чуть более 10 метров и упал на снежный балкон, который образовала трещина. Еще бы чуть-чуть левее, и веревки не хватило бы, чтобы вытащить… Словом, Эдик летел недалеко, упал удачно – рюкзаком на не очень твердый снег выступа.
– Эдик! Что ты делаешь? – спрашиваю я, видя, как он деловито так вытащил из своего рюкзака киноаппарат и снимает трещину в фас и в профиль, затем поднимает объектив вверх и снимает снежную дырку, в которую заглядываем мы. Потом деловито одевает на ботинки кошки для подъёма по отвесному льду, прикрепляет к обвязке сброшенную нами веревку и кричит :
– Тащите меня! Я готов!
Мы, как бурлаки, в 6 рук мгновенно, мне кажется, его выволокли из ледовой трещины.
Мы стояли, тяжело дыша, и с некоторым изумлением смотрели на воскресшего Эдика. На нем ни единой царапины! Это после такого полета! Это чудо!
– Ну, будем связываться? – спрашиваю.
– Да!
Мы снова идем ледником по следам на снегу, и снова, как и раньше, то слева, то справа большими буквами аккуратно выведено кому-то дорогое имя – «ТАНЯ». Мы уже не шутим, а молча перелистываем чей-то дневник…
Место для палатки мы нашли поздно вечером, когда было совсем темно. Кое-как поставив палатку на конечной морене ледника среди камней и мелкой осыпи, мы, не ужиная, забрались в спальные мешки и провалились в сон…
Рано утром нас разбудили какие-то странные звуки за бортом палатки. Каково было наше удивление, когда, выглянув, мы увидели, что наша палатка окружена большим стадом коров, а две из них тщательно пережевывали оставшиеся с вечера вне палатки наши мокрые носки и стельки…
Через
