как его руки жадно рыщут в темноте, чтобы поднять то, что я бросила. Затем звук чавкания становится таким громким, что я слышу его еще на протяжении следующих двадцати футов.
Свежий хлеб с кухни. Не знаю, что побудило меня принести его Драксену, но я это сделала.
Теперь пора вспомнить, зачем я на самом деле пришла в подземелье.
Камера Вордана спрятана в отвратительном углу, куда приходит прилив. Вода доходит ему до лодыжек. У него, должно быть, зубы стучат от холода.
Прекрасно.
Я ведь ненавижу его. Так же сильно, как ненавижу тот факт, что я здесь.
– Алоса, – говорит Вордан, заметив меня.
Один его тон заставляет меня съежиться. Довольный, уверенный в себе. Вордан умудряется говорить подобным образом, даже находясь за решеткой.
– Расскажи мне больше, – шепчу я, хотя знаю, что мы одни.
– Что? Я не расслышал.
– Расскажи. Мне. Больше.
– О чем? – спрашивает он, явно играя со мной.
Я рычу. Мой голос отдается от стен подземелья раскатами грома. Я закапываю Вордана под горой снега, позволяю ему почувствовать пронизывающий холод, что может заставить забыть все другие ощущения. Я сталкиваю его с самого высокого утеса. Он падает и падает, мчась вниз с невероятной скоростью, зная, что вот-вот умрет и нет никакого способа остановить это. Я возвращаю его обратно в камеру, стены которой плавятся от горячей лавы вулкана, что извергается поблизости. Снова и снова я заставляю Вордана пережить немыслимый ужас.
К тому времени, когда я останавливаюсь, он весь дрожит, его дыхание сбивается.
Подавляю свою ярость, чтобы сказать:
– Я все еще могу причинить тебе боль, Вордан. Скажи мне все, что знаешь, или мы продолжим в том же духе. Сегодня у меня слишком мало терпения, так что прекрати паясничать.
Ему требуется целая минута, чтобы обрести дар речи.
– Ты… – глубоко вдыхает Вордан, – ты чудовище.
– А ты это чудовище разозлил. Начинай говорить.
– Я не… я больше ничего не знаю.
Я открываю рот, чтобы взять очередную ноту.
– Клянусь! – кричит он.
Наклоняю голову набок.
– Мой человек ничего не вынес из кабинета короля пиратов. Он рассказал мне только то, что видел. Какое-то устройство и записка с объяснением его функций, написанная Каллиганом собственноручно. Тебе уже известно, что об этом я не лгу. Я говорил правду, находясь под твоим контролем.
Я расстроена еще больше, чем раньше. Я не могу доверять врагу больше, чем собственному отцу.
Но после того, как Каллиган угрожал выколоть мне глаз, потому что и без него я смогу петь…
Он просто взволнован предстоящим путешествием. На самом деле он бы этого не сделал.
Но я никогда не видела, чтобы он не выполнял своих угроз.
Как я могу сомневаться в нем? После всего, что он для меня сделал?
Ты имеешь в виду побои или тюремное заключение?
