три моста через реки, все они были разбиты, и проехать по ним было не возможно. А значит, на транспорте сюда соваться в весеннюю распутицу бесполезно, разве что на вездеходах или вертолете. Я стал осматривать консервы, банки с водой и другие продукты, многие из них были просрочены и срок закончился еще в декабре прошлого года.
Глядя на свои ноги, которые чернели на глазах, я понимал, что сидеть здесь нет ни какого смысла, нужно как-то дальше спасать себя самому. Лежать тут «на печи», это значит, что скоро я просто не смогу встать на ноги, и это станет моим концом. Я оделся, взял с собой запасные теплые вещи, воду, спички, оставшиеся консервы, были даже конфеты. Затем, снял с себя крест и в отчаянии, что Бог покинул меня окончательно, повесил его на гвоздь, который был вбит посреди стены. (Как все же просто, хоть на кого-то, свалить, свою несостоятельность!)
И снова пошел, как мне казалось, куда подсказывало сердце…
Моментами, когда силы покидали меня, боль в ногах терпеть было не возможно, я падал на землю, и мне хотелось тут же умереть. Я звал отца, который ушел на небо в 92 году. Я орал, плакал, умолял, – батя, забери меня, не могу больше так!
Но, ни чего не происходило. С неба падал мокрый снег, вперемешку с холодным дождем, я лежал на промерзшей земле, дрожал от холода, но, ни чего не происходило! Так, лежа на спине, смотрел в хмурое и дырявое небо, ловил лицом снежинки, и вдруг среди неба увидел лик настоятеля нашей Колларовской церкви, отца Виталия. Он улыбался, смотрел на меня добрыми глазами, тянул ко мне свои руки, мол, давай сынок вставай, хорош, расслабляться, ведь ты уже столько прошел, столько вытерпел. Потом его бородатый лик превращалось в лицо моей жены, которое улыбалось такой родной и любимой улыбкой, со слезами на глазах, что-то шептала, но я не мог этого разобрать… Я вставал, и снова, куда-то шел…
Каждый раз, выходя на очередной перекресток, я долго думал и анализировал, какое ж теперь выбрать направление? Мне хотелось убедить себя в том, что я хоть что-то делаю правильно. И куда бы я не продолжал идти, каждый раз казалось, что эта дорога самая длинная, закрадывались сомнения, и я уже начинал сожалеть, что пошел именно в этом направлении, которое ведет, в не куда! За каждым поворотом я ожидал спасение, машину, человека, деревушку. Но за каждым поворотом снова был лес, за лесом новый поворот. Ночь я ночевал у какого-то болота, разжег огромный костер, нагрел землю, затем отодвинул угли в сторону, положил на это место бревна, на них наломал веток и лег, было хорошо, от чего быстро уснул. И сам себя потом хвалил за то, что люблю смотреть по телевизору разные передачи про выживание в экстремальных обстоятельствах, хоть что-то из них, да запомнил. Но наступило утро, я проснулся весь в инии, вокруг вся трава во льду, пил по глоточку, такую – же ледяную воду, доедал всухомятку остатки доширака, затем поднялся и двинулся дальше! Мне мерещились Турецкие отели пять звезд, с их «ВСЕ ВКЛЮЧЕНО», Египетские пирамиды и горячий песок, Финские сауны и Русские бани, с веничком
