ж, в таком случае пора заявить о нас этому месту.
– Последний раз, когда ты так сказал, – полным скептицизма голосом заметил Уильям, – мы напились до чёртиков и нас за шкирку выкинул на заснеженную улицу охранник бара.
– Мы были молоды и глупы. Больше мы такой ошибки не повторим. Пойдём уже. Пока я себе все не отморозил. Почему сегодня такая холодрыга? – поёжившись от ветра, пробормотал Даниэль.
Уильям неопределённо пожал плечами, мол, «отстань от меня с глупыми вопросами, ты в Чикаго», вдавил выкуренную сигарету носком в асфальт и, поправив поднятый воротник, поспешил за Даниэлем. Тот уже распахнул дверь бара и смело шагнул внутрь под настороженные и хмурые взгляды посетителей. Уилл нырнул в щель закрывающейся двери ровно в тот момент, когда Даниэль, подойдя к высокому темнокожему мужчине, привстал на цыпочки и, тыкая пальцами тому в лицо, громко и медленно прокричал:
– Нам два пива, пожалуйста.
Мужчина нахмурился и значительно тише, чем был до этого голос Даниэля, пробасил:
– Вход только по личному приглашению хозяина. И не надо так орать. Я не глухой.
– О, поверьте, у нас приглашение определённо имеется. Моя фамилия – Куэрво. Вам это о чем-нибудь говорит? Нет? Точно нет? – уже менее уверенно переспросил Даниэль, а затем обернулся к Уильяму и понимающе протянул: – Наверно новенький. – Он вздохнул и вытащил из кармана первую попавшуюся купюру. – Если нет, то вот этот серо-зелёный кусок помятой бумаги с изображением… – Даниэль скривился, вглядевшись в портрет американского политика, – какого-то мужчины, без понятия, если честно, кто это, должен сойти за приглашение. Надеюсь, конфликт исчерпан, здоровяк?
Даниэль похлопал мужчину по плечу и уверенно отодвинул его в сторону. Уилл нервно-виновато улыбнулся охраннику и, прошмыгнув в открывшийся проем неприметной обветшалой двери, обогнал друга.
– Ты сколько уже живёшь в этой стране, Даниэль?
Уилл преградил ему путь и уперся рукой в стену. Даниэль растерянно захлопал глазами, спешно пытаясь свернуть деньги так, как они хранились до этого, но зелёные бумажки только сильнее пушились и путались между собой. Он резко выдохнул, поднял взгляд на Уильяма и широко улыбнулся фирменной улыбкой семьи Куэрво.
– Всю свою жизнь. У меня даже акцента нет! Ты за кого меня принимаешь?!
– Вот именно, – Уилл вырвал из рук друга одну из купюр и указал пальцем на портрет. – И ты никак не можешь запомнить, что это Улисс Грант?
– Да хоть сам Одиссей10, Уилл, – вяло повёл плечами Даниэль. – Моя семья сделала достаточно, восстанавливая ваши южные штаты после войны. Уверен, этот милый мужчина простит то, что я не помню его имени.
– Твоя семья обязана ему своим приездом в Америку, Даниэль.
– Вот как? Определённо это повод, чтобы я запомнил его имя. Уилл… Грант?
– Улисс, Даниэль.
– Пойдём,
Улисс (Ulysses, Ulyxes) – латинизированная форма греческого имени мифического царя Итаки Одиссея.
