же смело потоком холодного воздуха, а сильные руки подняли Уилла и поставили на ноги. Офицер пару мгновений вглядывался в его лицо, а затем коротко кивнул, приказывая идти за ним.
Не задавать лишних вопросов. Это главное, чему Уильям научился за прошедшие месяцы.
Их шаги эхом отзывались в пустом помещении и звенели переплетениями решетчатых ступеней. Свет кривыми сетчатыми силуэтами падал на пол, освещая путь. Они шли тихо, и Уилл все время пялился себе под ноги, прокручивая в голове все возможные причины, по которым его разбудили посреди ночи. Последние несколько дней он вёл себя хорошо и не привлекал лишнего внимания, занимаясь отведённой ему работой или же следя за компанией ирландца: слова последнего впечатались в память и мешали спать по ночам.
– Чего пялишься, Салливан?
Охранник резко остановился, и Уильям едва не врезался ему в спину. Встреча с Томом сейчас – последнее, чего ему хотелось бы, и без того растерянному неожиданным визитом конвоя.
– Да так, – оскалился ирландец, с неподдельным интересом припадая к решётке и рассматривая Уилла. – Стало интересно, куда это вы его посреди ночи.
– У начальства есть разговор, – мерзко хохотнул офицер, приблизившись к решётке камеры. – А тебе то что? – кончик дубинки ловко проскользнул между прутьев и уперся ирландцу в грудь, отталкивая того немного назад. – Хочешь на его место?
Уилл замер: в полутьме ночных проходов было сложно сказать, что сейчас мелькнуло на лице у Салливана, но он заметил, как губы мужчины дёрнулись в истеричной ухмылке, а пальцы сжали металлические прутья.
– Да у нас к Беллу было одно дельце, начальник. Хотелось бы его поскорее уладить.
Офицер обернулся к Уиллу, удивлённо вскинув бровь, и хмыкнул. Если что-то и могло заставить Уильяма нервничать больше ставших привычными пробуждений по ночам, так это молчаливый взгляд охраны, которым они всегда оценивающе смотрели на тебя, выискивая малейшую возможность для очередного наказания. Воздух застрял в горле Уилла, и он уже был готов зайтись кашлем и перебудить всех остальных, но офицер снова хмыкнул и отвернулся.
– Не волнуйся. – Он постучал кончиком дубинки по груди Салливана, а затем скользнул ей выше, приподнимая его лицо за подбородок и заглядывая в глаза. – До тебя очередь тоже дойдёт. Еще свидитесь. А теперь тащи своё тщедушное тельце обратно на койку. – Офицер уже хотел уйти, но, заметив, что Том все так же сжимает пальцами решётку, уже громче рявкнул: – Не зли меня.
Салливан тут же вскинул руки и отступил на пару шагов. Его взгляд мазнул по Уиллу, и на дне темных глаз отчётливо читалась неприкрытая угроза. Уильям тут же отвернулся и, повинуясь тычку в спину, продолжил свой путь в неизвестность.
Последняя ступень скрипнула, и вместе с ней пришла темнота пустого низенького коридора, в котором Уильям оказался в первый раз. Сводчатые проходы сплетались над головой мелкой сеткой трещин, а штукатурка слезала слоями со стен, обнажая серые внутренности здания. Время тянулось слишком медленно,
