дел, так она его еще и переманить вздумала! «ПРОЗЯБАЕТ»! Надо же ляпнуть такое! Ну змея-я-а!
Мессир Марчелло секунду помолчал, а потом задумчиво сказал:
– Еще в ранней молодости я узнал о поучительнейшей истории моего земляка Чекко из Асколи, и этот рассказ, запав в мою юную душу, уберег меня от многих жизненных невзгод. Если благородное общество позволит, я поведаю эту историю…
– Конечно, конечно! – раздалось со всех сторон.
– Дело было так. Будучи еще совсем молодым человеком, Чекко достиг таких высот знания, что приобрел славу первого астролога своего времени. Но ему было мало… Гордыня заполонила его сердце, и он захотел, чтобы мир признал его не больше и не меньше, как величайшим астрологом со времен Птолемея. Знатнейшие мужи удостоили его своим расположением. Он сделался придворным астрологом Карла Калабрийского, сына неаполитанского короля. Но не ценя великих милостей, которые ему оказывали сильные мира сего, Чекко был надменен, самонадеян и насмешлив до крайности. Конечно же, с такими талантами он не долго продержался при дворе. После ухода с должности придворного астролога Чекко перебрался в Болонью, где решил удивить ученый мир, и написал толкования на знаменитую книгу «Сфера» маэстро Сакрабоско. В своих «Толкованиях» он осмелился утверждать, что с помощью чар при нужном сочетании светил можно заставить злых духов совершать чудеса. Сим постулатом очень заинтересовалась святая инквизиция и привлекла автора к суду. Чекко отделался легким испугом: его заставили отречься от всех заблуждений и выдать астрологические книги. Но вместо того чтобы опомниться и жить спокойно, а главное, тихо, он покидает Болонью, перебирается во Флоренцию (которой тогда правил его давний покровитель Карл Калабрийский) и, как ни в чем не бывало, принимается за старое. Когда войска Людовика Баварского вошли в Италию, Чекко предсказал, что Людовик займет Рим и будет там коронован. Не надо быть провидцем, чтобы понять, что без последствий такое заявление не останется. Флорентийская инквизиция арестовала Чекко, пытала. Его судили и сожгли.
– Коли уж он был таким великим звездочетом, что же он по звездам не узнал свою судьбу? – хмыкнул господин д’Онэ.
– Увы… Незнание собственной судьбы – удел всех астрологов, – вздохнул мессир Марчелло. – И именно поэтому я в большей степени полагаюсь на куаферское ремесло, нежели на астрологию. И предпочитаю украшать прелестные головки наших дам, находясь под щедрым, теплым, заботливым крылом моей благородной патронессы госпожи Изабеллы. И не хочу иной участи!
Встрепенувшаяся графиня победно посмотрела на баронессу и, лучась довольством, предложила устроить прощальный пикник.
Во второй повозке центром компании стала Аньес – непревзойденная рассказчица страшных историй про нечистую силу и прочие чудеса.
При полном внимании затаивших дыхание слушателей Аньес рассказывала:
– Поспорили как-то в одном монастыре
