пойти посмотреть, как там Оборотень.
Есения вырвала руку и выскользнула из дома.
Слабый вой и рычание доносились из сарая, что стоял позади дома. Открыв дверь, она увидела, что рыжая лошадь Милоша в страхе забилась в угол и жалобно ржала. Два ярких голубых глаза смотрели прямо на Есению. Оборотень вновь стал ирбисом. Есения еще не видела измененного Оборотня так близко. Она сделала неуверенный шаг вперед. Есения не знала, как он отнесется к тому, что она хочет посмотреть на него поближе. Медленно, шаг за шагом, она приближалась к задней части сарая, где затаился ирбис, пока не оказалась прямо перед ним.
В тот день в лесу, когда Есения первый раз увидела ирбиса, она не могла и представить, что он такой огромный, было слишком далеко, но сейчас ей приходилось поднимать голову к потолку, чтобы посмотреть в его глаза.
«Глядя сейчас на него, никто бы не усомнился, что он не обычный зверь», – подумала она.
Ирбис смотрел на нее со знакомым насмешливым выражением. Все мысли испарились из головы, медленно она подняла руку, чтобы прикоснуться к меху зверя, и он, уступив, опустил голову. Его шерсть была очень густой, мягкой и шелковистой на ощупь. Осторожно гладя ирбиса, Есения первый раз в жизни почувствовала такое единение с другим существом, покой согрел ее душу.
Внезапно Оборотень поднял голову и насторожился. Есения повернулась и увидела в дверях Ану. Она смотрела на огромного ирбиса с немым ужасом. Было ясно, что девочка еще никогда не видела животных такого размера, а может, и вообще не сталкивалась с хищниками, ведь она жила в городе.
– Ана, он не причинит тебе вреда, – попыталась успокоить ее Есения.
Она сделала шаг к девочке, но та стремительно убежала. Ирбис вздохнул и головой показал Есении на дверь. Намек, что пора уходить, чтобы Оборотень вновь обратился человеком. Закрывая за собой дверь, она вновь услышала те страшные звуки из леса – хруст костей и крик агонии.
Есения зашла обратно в дом. Она хотела разыскать Ану, чтобы объяснить ей, что произошло в сарае. Скрывать тайну Оборотня теперь уже не имело смысла, ведь Милош сразу догадался, кто он такой, а Ана видела обращение. Она нашла их на кухне, Ана плакала, а Милош успокаивал дочь, держа ее за плечи.
– Я все объяснил Ане, Есения. Она знает, что это был Оборотень и кто он такой, – сказал мужчина.
– Простите, мы не хотели доставлять вам столько неудобств, я думаю, что нам с Оборотнем уже пора идти, – ответила Есения.
Милош только хотел возразить, но тут в комнату вошел Оборотень. Глядя на него, трудно было представить, что еще пять минут назад он был зверем, разве что он был чуть более помят, чем всегда.
– Это не Есения должна просить у вас прощения, а я, – сказал он, глядя на Милоша и Ану. – Вы были гостеприимны и добры, а я вспылил. Я понимаю вашу боль и ненависть к королевской семье, вы потеряли жену и мать. Я прошу прощения также за то, что обратился в вашем доме, это… было невежливо с моей стороны. Как и сказала Есения, мы сейчас же уходим.
– Ну,
