восхитилась я. – Мне что-то не верится.
– Ну, у Портняжного личная неприязнь к Муфтахетдинову, хозяину ЗАО «Поволжский Кредит-Банк», – вспомнил Конюков, заваривая себе кофе из пакетика. – У них там что-то личное, и на работе банка это никак не отражалось.
«Если упрусь в стену, проверю и это», – сказала я себе мысленно, а вслух попросила у клиента мобильник, посмотреть свою фотографию.
– Когда Аркадий прислал ее, я не поверил своим глазам, – сообщил Конюков, протягивая телефон. – Подумал, что он пошутил, взял кадр из какого-то фильма, а мне причесывает – вот, мол, у меня была такая телохранительница, что закачаешься.
Я взглянула на цветной экран сотового и почувствовала легкое беспокойство от увиденного. Кравцов, наверное, снимал меня на камеру в своем телефоне, а я даже и не заметила в этот момент, занимаясь спасением его жизни. На фото я во всей красе: в костюме с юбкой выше колена; ноги расставлены, в руке револьвер, обращенный дулом кверху; готова в любой момент сорваться с места. На заднем плане обстановка офиса директора молочного комбината. Зная тщеславность Кравцова, я предположила, что такие фотографии, или еще почище, уже находятся в мобильных телефонах всех его коллег по бизнесу. Надо срочно что-то делать, пока меня не начали узнавать на улице. Известность, как у фотомодели, в моем деле совершенно излишня. Вернув Конюкову сотовый, я ядовито спросила:
– А Аркадий Никифорович случайно не рассказывал, как мы с ним ходили в сауну, или другие интимные подробности?
– Нет, нет, ничего такого, – поспешно ответил клиент, и глаза его метнулись в сторону, прочь от моего горящего взгляда. По его поведению я поняла, что даже в самых жутких фантазиях не смогу представить того, что обо мне и о себе рассказывал всем болтун Кравцов. Вот подонок! При случае он жестоко поплатится за свои фантазии. Глядя на Конюкова, я ледяным голосом произнесла:
– Если у вас, Андрей Кондратьевич, были на меня какие-то виды, то советую выбросить это из головы. Я занимаюсь защитой и расследованиями. Ничем кроме этого. За любое домогательство без предупреждения ломаю руку.
– Да я, я бы никогда… я ведь женат, – запинаясь, заговорил Конюков, – у меня счастливый брак, мне нужна только защита от бандитов. В меня же стреляли.
– Хорошо, поверю, – пошла я на попятную. – Как мы с вами поступим с оплатой? Я бы предпочла не оформлять официальный договор. Если же вы настаиваете на договоре, то плюсуйте к сумме тринадцать процентов.
– Обойдемся без договора, – мгновенно ответил Конюков. Он заварил кофе, размешал и, приблизив чашку к губам, с наслаждением втянул кофейный аромат. Мои уши уловили быстрые шаги в коридоре. Шаги смолкли у двери в палату. Послышались едва слышные голоса, незнакомый – женский – и голос охранника. Когда следом распахнулась дверь, моя рука нырнула в сумочку к револьверу. Конюков от неожиданности подпрыгнул и расплескал кофе на пол. Вид вошедшей
