это что еще за коза, – возмутился бугай, отшвырнул долговязого и бросился к машине. – Эй, уродина, че творишь!
Я переключила коробку передач на задний ход и, удерживая одной рукой руль, другой высунула в окно револьвер, чтобы исключить дальнейшее непонимание. Бугай от вида револьвера оторопел. Я надавила на газ и резко развернулась, следя за дорогой. Переключила передачу, снова на газ и вперед.
– Я тебя, тварь, достану, – крикнул в бессильной ярости бугай мне вслед.
– Дерзай, засранец, – пробормотала я, глядя в зеркало заднего вида.
Следующая остановка – автосервис. Шарашка называлась «Пятое колесо». Я была постоянным клиентом, и мною дорожили здесь, как никем другим. Вопросов не задавали даже при виде пулевых отверстий на кузове от автоматных очередей. Я зарулила в открытые ворота и затормозила в нескольких сантиметрах от ног юркого белобрысого парнишки в синей рабочей блузе. Павел, нелепо взмахнув руками, с воплем попятился.
– Осторожнее! Совсем уже офонарела!
Я вышла, и он осекся, не признав. Подошел мастер, усохший пятидесятилетний мужчина с синими глазами запойного пьяницы.
– Узнаешь, Сергеич? – весело спросил у него Паша, тыкая пальцем в помятый «Фольксваген».
Мастер заскорузлыми руками вытащил изо рта сигарету, выпустил дым, окинул машину оценивающим взглядом и протянул:
– Да, что люди только не выделывают с фартовыми тачками. И вот не жалко ни хрена.
– Хватит базарить, – рявкнула на них я, бросила ключи от машины Павлу, – подшаманьте цивильно, хозяйка через неделю заедет и расплатится.
Павел виртуозно поймал ключи и передал мастеру, который недовольно проворчал:
– Передай хозяйке, как увидишь, что это ей будет дорого стоить. Передок, зад смят, царапины, фарам конец. Потом покраска – штуки две с половиной, может, больше. Пусть готовит.
– Сам ей скажешь, главное, сделай все. – Я вытащила из багажника сумку со своими вещами, вторую – из салона. Поставила их рядом. Еще раз проверила свои тайники. Ничто компрометирующее не должно попасть в руки врагам. Павел проводил меня до ворот и закрыл их за мной. Хотя до этого они не закрывались.
Переодевшись в какой-то подворотне, я поймала такси, заехала домой, оставила там часть вещей, а с остальными вернулась в больницу. Прокурорское удостоверение оказало магическое действие на охрану. Несмотря на поздний час, меня пропустили в больницу без звука. Такой же эффект – с медсестрой на посту и с охранником у дверей в палату Конюкова.
Мой клиент, заслышав знакомый голос, гостеприимно распахнул дверь, но, узрев на пороге меня в гриме, оробел и попробовал закрыть дверь.
– Да я это, я. – Без колебаний отстранив его, я прошла в палату, поставила в угол сумку и стала у раковины, чтобы снять с себя грим. Успокаивающе зажурчала из крана вода. Я заглянула в зеркало. Кончиками ногтей подцепила накладку на носу и оторвала ее.
