копию сметы можно получить? – услышала она свой голос.
– Пожалуйста. – Саркастически хмыкнув, Петровский протянул скрепленные листы.
– Оставьте свои улыбки для клиенток, Валерий Андреевич, – вспыхнула Брусенская. Она почувствовала себя обманутой. – Мы тут не диеты обсуждаем, а свое будущее. Вам-то, ясное дело, все равно, что будет со всеми нами.
Укол задел Петровского за живое, его красивое лицо приобрело надменное выражение.
Напрасно глумитесь над диетами, Александра Даниловна, напрасно. Кому-кому, а вам они показаны, – говорили губы Петровского, самоуверенная щетина на подбородке и даже носки светлых замшевых туфель.
– Почему же все равно? – возразил он. – Как раз наоборот. Я собираюсь вкладывать в ремонт прибыль от своей клиники.
Ругая себя за несдержанность, Брусенская уткнулась в смету, но ничего не увидела – перед глазами у нее все расплылось от отчаяния. Она что, с ума сошла?
– Разнорабочие вам все равно будут нужны, – едва слышно проговорила Старостина.
– Тридцать человек? Я вас умоляю! – взмолился Петровский.
– А дивиденды за этот год? – встрепенулся Соломончик.
В душе Валерия зарождалась глухая злоба.
– Вы шутите, Соломон Моисеевич? В данной ситуации выплата дивидендов – это верное банкротство, – сухо отрезал он.
– К чему такая спешка? – не поднимая головы, спросила Брусенская. – Почему до конца сезона не подождать?
– Лишние расходы. Вам-то, ясное дело, все равно, это же не ваши деньги, – вернул ей упрек Петровский.
Пропади все пропадом! Хотят скандала – будет им скандал.
Скандала не случилось. Партнеры-учредители понимали всю бесперспективность конфликта. Никуда не денешься, постановление Роспотребнадзора и предписание главного санитарного врача обязательны к исполнению. А обращение в суд чревато усилением карательных мер.
Протокол был подписан, смета утверждена, Брусенская удалилась с гордым видом, не потрудившись придержать дверь.
Валерий поморщился от грохота, распустил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на воротничке.
– Ну, Александра, прямо давильный пресс какой-то, – попытался пошутить он, но Соломончик шутку не поддержал.
– Ее можно понять. Это мы с Евдокией можем уйти на заслуженный покой, а Александре до пенсии далеко.
– А вы уйдете на заслуженный покой, Соломон Моисеевич? – ухватился за идею Петровский.
– А чего ждать? Вы же не успокоитесь, пока не получите своего, так зачем нервы трепать зря? В моем возрасте это может плохо кончиться.
Валерий прошелся взглядом по девственно чистому халату и такой же девственно чистому пуху на голове. Лучше поздно, чем никогда, – гласила еврейская мудрость. Похоже, старичок отвоевался. С опозданием, но продемонстрировал добрую волю и готовность к сотрудничеству.
– А долю свою передадите обществу?
– Посмотрим. Если предложение
