что правда была на его стороне, что нынешний духовный суд не удовлетворит и не может удовлетворять требований справедливости[279].
Н.П. Руновский считал недостатком проекта А.Ф. Лаврова противоречивое стремление сочетать независимость судей и принцип отделения суда от администрации с судебной властью епископа, хотя подначальность судей правящему архиерею полностью уничтожала независимость в их суждениях. Кроме того, Руновский напоминал о своеобразии «патриархальных» отношений между архиереями и духовенством, основанных на неограниченной власти епископа. Так, еще в XVIII в.
вся система этих отношений построялась на патриархальном воззрении, по которому только начальствующее лицо имеет самостоятельный ум и права, а подчиненные суть его дети, существа неразумные, нуждающиеся в постоянном руководстве. Выражения, постоянно встречаемые в архиерейских грамотах, вроде: «учинить жестокое наказание плетьми на страх», «наказание плетьми приумножить», – могут служить лучшим указанием на те педагогические приемы, какие практиковались в отношениях епархиальных властей к подчиненному им духовенству[280].
Преимуществом проекта митрополита Макария представляется принцип организации духовного суда, основанный на существовавшей в Древней Руси практике назначения наместников для суда: архиерей судит через уполномоченных, которым предоставляет свою судебную власть; члены суда утверждаются архиереем, но действуют самостоятельно[281]. В противном случае, суд представляет собой «смешение нравственных понятий с юридическими и господство полного произвола и личных соображений епархиальной власти»[282]. Вместе с тем, противники данного проекта не без оснований ссылались на правила Ап. 32; I Всел. 5; IV Всел. 7; Ант. 4, 6, 12; Карф. 117, 121, 139 и утверждали, что «церковные правила вообще, и в частности, в приложении к вопросу о принадлежности судебной власти епископу, могут быть изменяемыми или отменяемыми только властию, равной той, которой изданы»[283].
Подробный разбор проектов реформы, а также мнений духовных консисторий и епархиальных преосвященных был представлен профессором священником М.И. Горчаковым. Он высоко оценил тот факт, что впервые мнения архиереев были запрошены до рассмотрения проекта:
По существу, внесен в законодательную деятельность нашей Православной Русской Церкви новый, до сих пор небывалый в истории русского законодательства порядок, заслуживающий полного внимания и уважения[284].
Однако, рассмотрев представленные замечания консисторий, М.И. Горчаков делает вывод о том, что в них «не указаны положительные принципы таких церковных судов, от которых духовенство могло бы и в праве ожидать своего церковно-общественного возрождения»[285]. По оценке канониста,
Мнения преосвященных представляют самое лучшее доказательство, в каком бесправном положении некоторые наши епархиальные преосвященные желают держать и держат подчиненных
См.:
Там же. 249.
