законодательства Вселенской Церкви; она – институт государственный, вносимый в устройство Церкви извне; следовательно, обладание Церковью уголовною и судногражданскою государственной властью не составляет для Церкви необходимости[289].
При этом Горчаков настаивал, что
современные воззрения на существо права, государства и отношения государства к общественным союзам и Церкви не только совместимы, но и совершенно согласны с вероучением самой Церкви о ее сущности[290].
Однако в истории Русской Церкви сложилось так, что церковно-общественная судная власть оказалась вытесненной из жизни. В результате Церковь, выполняя полицейские функции, утратила возможность нравственно влиять на общество:
Исчезновение церковно-общественной судной власти из строя и жизни Православной Русской Церкви произошло вследствие того, что церковная власть, пользуясь предоставленными ей от государства правами государственной власти, продолжает удерживать в своих судебных отправлениях черты государственной, уголовной, судногражданской и полицейской власти даже до настоящего времени, когда прежнее законодательство сменилось совершенно новыми по своим началам «Судебными Уставами 1864 г.»[291]
При таком положении, как считал профессор,
Церковь ‹…› становится внешнею прикрасой государственной жизни, без внутреннего содержания и без значения в религиозно-нравственном воспитании народа[292].
По мнению Горчакова, церковно-судная реформа должна состоять в
организации самостоятельного церковно-общественного судного права и церковно-общественной судной власти, независимой во внутреннем ее строе и деятельности от государства, но под апелляциею ex abusu[293] к государству и ad principem[294] – и в том, чтобы организация эта соответствовала существу и назначению Церкви, и равно и началам законодательства Вселенской Церкви, которые указываются в Книге правил[295].
Кроме того, канонист считал необходимым создание судебных инстанций снизу доверху, начиная от суда в приходах и кончая Поместным Собором или его судебным отделением[296].
Таким образом, дискуссии о церковном суде поставили на повестку дня и вопрос о Поместном Соборе как о высшей судебной инстанции. Однако до реализации этих чаяний прошло несколько десятилетий. Тем временем в порядок церковного суда были внесены лишь небольшие изменения, отразившиеся в новой редакции Устава духовных консисторий (1883).
Отказ от коренной реформы церковного судопроизводства не означал исчезновения проблем, побудивших к разработке этой реформы. Консисторский суд оставался малоудовлетворительным, и те «рассудительные люди», которые не считали «сдавленность, в которой наше духовенство утрачивает свои человеческие достоинства», наилучшей формой, «навсегда необходимой для нашей Церкви»
Там же. 261–262.
Там же. 270.
Там же. 260.
Там же. 263.
В случае злоупотребления (
К императору (
См.: Там же. 266.
