если мы переживали подобный опыт, в нашем мозге активируются мемстинкты, подобные тем, которые активны в данный момент у оппонента. Поэтому если провести эксперимент по фиксации зеркальных нейронов, в котором участниками будут являться представители одной культуры, мы увидим большое количество так называемых зеркальных нейронов, но если в эксперименте будут участвовать представители диаметрально противоположных культур, мы увидим, что количество зеркальных нейронов вдруг резко снизилось. Возможно такое различие будет заметить, даже если в эксперименте будут участвовать люди, проводящие часть времени вместе, например родители и дети или просто очень хорошие друзья, а в повторных сериях экспериментов будут участвовать незнакомые люди, имеющие разные сферы общения.
Если же произвести подобный эксперимент с разными видами животных, то можно будет заметить, что зеркальные нейроны часто дают сбой и мы, например, можем принять за улыбку оскал животного.
Люди могут повторять не только движения других людей или животных, но и движение механизмов (брейк-данс) или даже прогнозировать полёт камня, и делать это мы можем также активируя мемстинкт, хранящий воспоминания о движении этих объектов.
По сути своей все культурные мемстинкты можно назвать зеркальными нейронами. Если вас в детстве насильно кормили манной кашей с комочками, образованный данным событием мемстинкт обязательно активируется, если вы увидите, как подобным образом «издеваются» над другим человеком.
Можно сказать, что зеркальные нейроны – это яркий пример культурного (имеющего копии) мемстинкта.
Лидер (член группы с большим статусом доминирования) благодаря «зеркальному эффекту» может вызывать у окружающих активацию нейронных сетей, содержащих катехоламинергические нейроны, а значит вызывать у них положительные эмоции вплоть до возникновения эффекта зависимости, и этим, а также наличием определённых инстинктов можно объяснить значительную часть эффектов лидерского воздействия на коллектив.
Существует устойчивый стереотип, или культурный мемстинкт в нашей терминологии, гласящий, что для культурных изменений требуется не менее двух поколений, в пример часто приводится Моисей, 40 лет (два поколения) водивший евреев по пустыне после кардинального изменения культурных норм; с другой стороны, мы видим, что некоторые даже глобальные изменения культуры можно произвести за несколько лет, например «цветные революции» или кардинальные изменения культуры в перестроечном СССР и России. Чем же это можно объяснить? Дело в том, что культура – это очень устойчивая система. Устойчивость создаётся за счёт постоянной верификации мемстинктов. Большую часть времени, потраченного на общение, мы сверяем наши мемстинкты. Чтобы стало совсем понятно, приведём не очень корректную аналогию. Представьте, что несколько компьютеров, соединённых в сеть, большую часть времени тратят на сравнение и корректировку баз данных, сохранённых в их памяти, бесчисленное
