подобное, останется в степи на поживу стервятникам.
Я все старательно перевел.
– Ты чего с ними так? – вечером тихо спросил я его.
– Много буйных голов пошло с нами, – тихо заметил он. – Неоднократно замечал, что они проверяют мою готовность.
– Ты хочешь сказать, что меня хотят того? – Я нахмурился, ничего подобного я не замечал.
– И того, и этого, – ответил нубиец. – Трое из них точно профессиональные военные, на каторжников совершенно не похожие. Это меня настораживает больше всего.
– Блин, – его обеспокоенность передалась и мне, – видимо, не все так легко и просто, как мне казалось.
– Кочевников я нашел еще два дня назад, – продолжил Рон, – просто решил понаблюдать за ними.
– Слушай, чтобы я без тебя делал, – вздохнул я.
– Валялся бы в канаве с распоротым животом, – усмехнулся Рон. – Завтра ночью избавлюсь от этих троих, так что еще денек на солнышке походим.
– Как скажешь, конечно, – быстро сказал я.
Сон ко мне долго не приходил, я все лежал и думал, как мне повезло, что тогда в таверне встретил Рона. «Да и вообще мне просто повезло, – понял я, глядя в темное небо. – Если бы не барон, я в мире людей был бы никем. Если бы не Дарин, то никем у гномов. Хорошо, что все так сложилось, и я познакомился с ними, когда попал сюда». Я задумался о том, что мысли о прошлой жизни меня перестали одолевать, даже образ родителей не был так ярок, как полгода назад. Новые впечатления и события затерли желание вернуться домой, встретиться с друзьями…
Утром я бодро продолжил путь вслед за Роном. Теперь, когда я знал причину нашего долгого блуждания под палящим солнцем, идти мне стало намного легче. Однако следующей ночи ждать не пришлось – днем гномы ускорили шаг и без единого возгласа атаковали нас со спины.
Если бы не Рон, который мгновенно отреагировал на их движение, я бы, пожалуй, не успел начать. Быстро скинув чехол с копья, я пришел ему на помощь, тут уж оставлять его одного было никак нельзя. Я бросился навстречу одному из гномов и, увернувшись от взмаха секиры, по привычке ударил копьем сверху вниз, ожидая, что его тут же отобьют, как это всегда легко делал на тренировке Рон. Копье, даже не замедлив движения, разве что слегка преодолевая что‑то мягкое, ушло вперед. Я сразу потянул его на себя, поскольку тело действовало на автомате, и в голове звучал голос Рона: «Чего застыл, как статуя, думаешь, пока ты будешь героически держать копье, все будут тобой любоваться? Шевелись быстрее, копье должно постоянно двигаться и перемещаться вместе с тобой». Только уворачиваясь от другой секиры, я внезапно увидел, как стоящий рядом со мной гном заваливается назад, зажимая рукой горло, из которого хлестала кровь. Пришла запоздалая мысль: «Это ведь я его ударил! Я!» К счастью, думать мне больше не дали, иначе я точно остался бы лежать в этой степи навсегда.
Прикрывая спину Рону, я двигался сам и действовал копьем, как на тренировке: укол, отвод, поворот, наклон, укол, уход. В голове не было особых
